Шрифт:
Закладка:
Адриан окинул взглядом окрестности. Да ведь он совсем рядом с Муляном! Отсюда до Френа рукой… вернее, ногой подать. Каких-то пять километров. Нет, чуток побольше: сама деревня на километра полтора тянется.
И вдруг Адриан почувствовал, что сейчас упадет, – то есть упадет усталый Бруйяр. Но если это случится – сможет ли он подняться?
«Еще немного потерпи! – приказал Адриан не то себе, не то коню. – Давай в обход доберемся до лавуара: там можно попить и отдохнуть».
Лавуар – это общественная прачечная. В каждой французской деревне в старину строили маленькие каменные домики, в которых местные жительницы могли постирать свои вещи. В центре пола располагался длинный прямоугольный бассейн. Вода из речек, или горных озер, или подземных источников постоянно втекала в бассейн через одну трубу, а вытекала через другую. Прачки становились на колени на выложенный каменными плитами пол и стирали белье в проточной воде. Над краями бассейна были укреплены вешалки для выстиранных вещей…
Лавуар во Френе стоял на виду, на самом въезде в деревню, а в Муляне, насколько помнил Адриан, – в низине, за огородами. Туда можно было попасть, проскакав напрямик через всю деревню, или окольными путями добраться до дороги, ведущей в городок Нуайер, а оттуда свернуть к густой роще, окружающей лавуар.
Бруйяр то ли уже бывал в Муляне во время прогулок со всадниками, то ли у него не осталось сил спорить с Адрианом, то ли он просто доверился человеку, вместе с которым только что спасся от мучений, – во всяком случае, конь покорно добрел до въезда в деревню и боковыми пустынными улицами добрался до дороги в Нуайер. И вот Адриан с облегчением увидел опушку рощи и устремился туда, чувствуя, что Бруйяр идет уже из последних сил: его копыта разъезжались на покрытом ветками плюща каменистом скользком склоне, который вел к низенькому домику.
В отличие от других лавуаров, выстроенных несколько веков назад и порядком замшелых, этот, видимо, появился не столь давно. Но оттуда все равно доносилось журчание воды, и у коня сразу прибавилось сил! Впрочем, он попятился от низкой двери лавуара, не пошел внутрь, где мог бы напиться из бассейна; из небольшого озерца, затянутого ряской и заросшего камышом, тоже не стал пить. Он побрел чуть дальше – туда, где бежал ручеек, выходящий из озера, вошел в него, скользя на прибрежных камнях, опустил голову… и у Адриана заломило лоб и зубы и заболело горло, когда Бруйяр принялся длинными глотками пить эту чудесную, чистую, вкусную, но такую студеную воду!
– И все-таки я не понимаю, откуда эта черная дама взялась и куда делась потом, – упрямо сказала Таня.
– Не надоело тебе об одном и том же говорить? – проворчала Лиза, доставая из картонной коробки очередную книгу и втискивая ее на плотно заставленную полку.
Недавно Верьеры наконец освободили мансарду от всякого хлама, укрепили на стенах книжные полки и перетащили сюда все книги: решено было устроить в мансарде библиотеку. Разумеется, на расстановку книг мобилизовали сестер!
– Можно подумать, ты сама об этом все время не думаешь! – фыркнула Таня, беря другую книгу из другой коробки и ставя ее на другую полку.
– С чего ты взяла? – удивилась Лиза.
– С того, что ты все время молчишь, – ухмыльнулась Таня. – Когда мы вчера делали уборку, ты трещала как сорока – то про Ксавье, с которым целовалась, то про Алекса, который опять на тебя не посмотрел, то про Поля, который приехал в гости к мсье Миго и звал тебя гулять, то про этого… как его… который строил тебе глазки, когда мы проезжали во время верховой прогулки через Пасси.
– Его зовут Николя, – высокомерно сообщила Лиза. – Ни-ко-ля! Такое простое имя – неужели трудно запомнить?!
– А зачем мне его запоминать? – засмеялась Таня. – Завтра будешь трещать уже про кого-нибудь другого! Ты же не можешь не хвастаться своими поклонниками!
– Потому что мне есть чем хвастать, а завидовать нехорошо, – наставительно изрекла Лиза.
– Очень надо! – обиделась Таня.
Она и правда не завидовала. Ну и что, что у Лизы много кавалеров! Они появляются и исчезают, а у Тани есть в Париже Юго – друг детства, который плавно перешел в друга юности. По нему вздыхают все девчонки в классе, а он всю жизнь, с самой эколь матернель[15], вздыхает по Тане, и это всем известно!
Некоторое время сестрички молча расставляли книги, потом Лиза, которая терпеть не могла даже самых незначительных ссор с сестрой, пробормотала примирительно:
– Может, пойдем прогуляемся?
– Я не хочу идти вниз, – живо ответила Таня, которая тоже терпеть не могла ссориться. – Мама обязательно что-нибудь придумает: в саду цветы прополоть, стену дома или ограду от плюща очистить, пыль вытереть в салоне. Ну, ты понимаешь. А книжки ставить – это хотя бы интересно. Только их что-то слишком много! Папа перевез сюда все, которые уже прочитали, но в Париже все равно еще ужас сколько осталось. Лучше бы он их к букинистам отнес.
– Да ну, жалко – может, мы их от нечего делать когда-нибудь почитаем, – возразила Лиза. – Тут есть очень интересные! Например, я вон на ту полку Жюльетту Бенцони[16] поставила. А это что такое, ты только посмотри! – И она вытащила из коробки небольшую книжку в мягкой обложке, на которой были нарисованы женщина в длинном черном платье, с распущенными черными волосами, украшенными птичьими перьями, и мрачный человек в сером монашеском балахоне, но не очень похожий на монаха. Он выглядел как настоящий богатырь, а в руках держал заостренный кол, направленный на женщину. Над головами у этих двоих реяла стая ворон.
На обложке было написано «Доминик Съекль. Суеверия департамента Йонн».
– Ух ты! – восхищенно воскликнула Таня, выхватывая у сестры книжку. – Смотри, эта ведьма похожа на ту даму, которую мы сегодня видели около моста!
– Да, что-то есть, особенно вороны похожи, – хихикнула Лиза. – Ну ладно, по-моему, мы на сегодня уже наработались. Предлагаю устроить небольшой антракт и для разнообразия немножко почитать. А то родители вечно ворчат, что мы в айфоны утыкаемся и про книжки забываем.
Таня радостно кивнула и запрыгнула на большую софу с выцветшим покрывалом, купленным недавно на вид-гренье. Честно говоря, на это покрывало ни девочки, ни их мама даже не взглянули, но мсье Верьер, который очень любил старинные и просто старые вещи, покрывало купил и торжественно застелил им софу – кстати, тоже старую или даже старинную, как и вся мебель в доме.
Лиза уселась рядом с сестрой, и девочки принялись перелистывать страницы. Вскоре они поняли, что в руки им попало настоящее сокровище! Похоже, автор очень любил лошадей, потому что им посвящалось много удивительных историй. Скажем, там был рассказ о белой лошади, при встрече с которой ночью следовало трижды топнуть пяткой и загадать желание, и оно должно было непременно исполниться. Были истории про водяных лошадей: например, про маленькую черную лошадку, которая приманивала к себе детей, но стоило кому-то на нее сесть, как она уносила ребенка в воду – и он уже никогда не возвращался обратно.
