Шрифт:
Закладка:
Боковым зрением вдруг замечаю, что на крыльцо дома выходит хренов герой — и все присутствующие как по команде умолкают и оборачиваются к нему, явно ожидая решения доморощенного лидера.
Oh merda, и как меня угораздило вляпаться в подобный цирк абсурда?
Я снова закатываю глаза.
— Энид права, — внезапно заявляет Ксавье.
Глуповатое лицо Аякса удивлённо вытягивается. Блондинка, неожиданно получившая поддержку, победно вздёргивает острый подбородок. Темнокожая девица замирает с приоткрытым ртом. Реакцию кудрявого миротворца я видеть не могу — он стоит где-то позади джипа — но держу пари, Тайлер шокирован не меньше остальных кретинов.
Наблюдать за ними даже слегка забавно — но не настолько, чтобы я желала лицезреть это на постоянной основе.
— А с какого хрена вы вообще решили, что я хочу с вами остаться?
Ладно, я отчасти кривлю душой.
Компания кретинов мне не нужна.
Но в последний раз я ела примерно позавчера — и мой скромный обед состоял из двух кусочков тушеной говядины и половины банки консервированной кукурузы. Скудный рацион, ставший уже привычным за последние пару лет. В первый год выбор еды был более обширным, но у большинства продуктов оказался очень короткий срок годности. А ещё я так давно не спала в обычной человеческой постели, что уже не могу припомнить, каково это.
И хотя суровый голос рационального мышления упорно твердит, что к удобствам лучше не привыкать, искушение хоть раз вновь ощутить элементарные блага цивилизации перевешивает любые доводы разума.
— Да брось… Останься хоть ненадолго, — умоляющий тон блондинки подливает масло в огонь моих сомнений и заставляет чашу весов склониться в одну сторону.
Поразмыслив ещё пару секунд и не сумев отыскать ни одного весомого аргумента против этой сомнительной затеи, я коротко киваю.
Лицо Энид расплывается в такой счастливой улыбке, будто я только что сообщила, что могу спасти этот агонизирующий мир от окончательного вымирания. Всё больше убеждаюсь, что гормональный шторм крепко отшиб ей мозги.
— Если поделишься одной банкой тушёнки, у нас будет почти праздничный ужин, — неуверенно вставляет её благоверный, который ещё пять минут назад утверждал, что не намерен делиться едой с кем попало.
— Ненавижу праздничные ужины, — решительно отрезаю я, наградив Аякса ледяным взглядом исподлобья. Тот неодобрительно хмурится, но не решается вступать в конфронтацию. Похоже, они все и впрямь прислушиваются к мнению хренова героя, словно его мозги — единственные на всю компанию.
— Пойдём я покажу тебе дом? — настырная блондинка дёргает на себя боковую дверцу джипа. Странно, но Вещь почему-то не протестует против столь наглой попытки вторжения. Чертов предатель.
Я бросаю последний взгляд на извилистую линию дороги — из-за жаркой погоды кажется, что над раскалённой землей дрожит воздух.
Помнится, в юные годы меня безумно влекли приключения и путешествия. И детские мечты сбылись — вот только совсем не так, как хотелось бы. И теперь убогое обшарпанное ранчо отчего-то выглядит более манящим, чем неизвестность за горизонтом.
Как быстро меняются приоритеты.
Даже забавно. Стоит всего разок пережить Апокалипсис — и ты уже совсем другой человек.
Заглушив мотор, я выхожу из машины и, легонько хлопнув ладонью по бедру, подзываю к себе Вещь.
Мой верный лохматый компаньон с наполовину оторванным правым ухом покорно выскакивает на улицу через приоткрытую дверь — и доверчиво виляет хвостом, уставившись на блондинку своими глазами-бусинами. Она глуповато хихикает, протягивает к нему руку… И секундой позже происходит что-то совсем уж из ряда вон выходящее. Мой агрессивный одичавший пёс, которого я смогла погладить лишь спустя несколько месяцев, начинает ластиться к незнакомой девчонке как домашняя дрессированная болонка — подставляет широкую квадратную голову под её ладонь, блаженно щурится и даже свешивает набок язык. Невероятно. Немыслимо.
Если бы я не наблюдала за происходящим своими глазами, ни за что не поверила бы.
— Он такой славный… — щебечет Энид, почесывая собаку за ухом. — Как его зовут?
— Вещь, — лаконично отзываюсь я, и блондинка едва не прыскает со смеху.
— Что за имя такое? — она прижимает пальцы к губам, чтобы не рассмеяться вслух. — Ну то есть, оно интересное и необычное, но…
— Не твоё дело, — я холодно обрываю её неуместную болтовню и первой направляюсь в сторону убогого дома.
Изнутри ранчо представляет собой скромное жилище со старым продавленным диваном посередине гостиной, грудой непонятного хлама на каминной полке и широкой скрипучей лестницей, ведущей на второй этаж.
Но здесь пахнет жизнью — жареной картошкой, горящими в камине поленьями и даже кондиционером для белья.
Ощущения, мягко говоря, странные.
Оказавшись в прихожей, я даже вытираю ботинки о маленький серый коврик со слащавой надписью «Дом, милый дом».
— На втором этаже спальни… — вещает Энид тоном бывалого экскурсовода, махнув рукой в сторону лестницы. — Правда, их всего три. Наша с Аяксом, Тайлера и Бьянки. Раньше Ксавье жил с Бьянкой, но потом они расстались, и он перебрался на диван в гостиной. Места немного, но нам хватает.
Я молча киваю, не считая нужным отвечать — взаимоотношения между кретинами волнуют меня чуть меньше, чем никак. После беглого осмотра гостиной моё внимание привлекает груда хлама на каминной полке. Сборище самых разнообразных предметов кажется любопытным — несколько помятых фотографий без рамок, байкерская кожаная куртка с нашивками, наручные часы с потёртым ремешком и трещиной на стекле поверх циферблата, маленький мишка Тедди с одним глазом и парочка ярких детских погремушек.
Жалкие остатки прежней жизни, которую уже никогда не вернуть.
— Это что-то вроде места памяти… — тихим голосом поясняет блондинка, останавливаясь за моей спиной. — Если у тебя осталось что-нибудь от родных, можешь положить сюда.
— У меня никого нет. И не было, — бесстрастно отзываюсь я.
Конечно, это ложь.
У меня остался кулон, подаренный матерью на моё шестнадцатилетие — маленькая серебряная подвеска с первыми буквами наших имён. Но я не собираюсь признаваться этой наивной девчонке, что тоска по безвременно ушедшим родным гложет не только их.
Вместо этого подхожу ещё ближе к камину, внимательно разглядывая ближайший снимок, на котором улыбающийся Тайлер обнимает за плечи совсем молоденькую рыжеволосую девушку в круглых очках. На соседней фотографии запечатлён хренов герой рядом со статным седовласым мужчиной — очевидно, с отцом. Единственная фотокарточка в рамке изображает счастливую Энид в белом платье невесты и Аякса в торжественном чёрном смокинге на фоне пышной арки, увитой нежно-розовыми пионами.
Проследив направление моего взгляда, она тяжело вздыхает.
— Когда всё началось, у нас был медовый месяц в
