были такими, хотя и ограниченные пределами своих способностей, тоже [однако] при всей своей простоте сумели раскрыть тайны, изложенные в писании, и, многое от самого сотворения мира рассказывая о государях, пророках и различных исходах войн, воздали в своих трудах доблестям хвалу, порокам презрение. Ибо в черном мраке этого времени если отсутствует светильник при писании, то все покрыто тьмой. Порицания достойна небрежность современных нам людей, которые, хотя и видят, что как раньше, так и сейчас многое проистекает из беспредельной пучины суда господня, закрыли, однако, пути своего красноречия и предались полной соблазна суете этой жизни. Я полагаю, что страницы этого труда следует посвятить прославлению тех, кто в разные времена делом, словом, а многие и пролитием своей собственной крови просвещали славянскую страну. Слава их не должна быть покрыта молчанием, так как это они после разрушения Альденбургской церкви[34] подняли славный город Любек с помощью божьей на такую вершину великолепия, что он возвысился среди всех самых знаменитых городов славянских как своим богатством, так и благочестием. Поэтому я решил, опуская другое, что происходило в наше время, с помощью божьей и верой описать все, о чем узнал из рассказов старых людей или в чем убедился собственными глазами, и [описать] тем подробнее, чем больше заслуживает этого величие дел, совершавшихся в наше время. Не безрассудная дерзость толкает меня на этот труд, побуждают меня к нему увещания достопочтенного моего наставник а, епископа Герольда[35], первого, кто благодаря как епископской кафедре, так и духовенству прославил Любекскую церковь.

Начинается хроника славян, составленная достопочтенным пресвитером Гельмольдом.

1. О РАЗДЕЛЕНИИ СЛАВЯН

Во введении к этому сочинению почитаю полезным предпослать в кратком историческом обозрении кое-что о странах славян, об их характере я нравах, а именно показать, сетями сколь многих заблуждений были опутаны они до принятия благодати обращения, чтобы по тяжести болезни легче можно было познать действенность божественного лекарства.

Много славянских племен живет на берегу Балтийского моря. «Море это простирается от Западного океана[36] к востоку, и Балтийским называется потому, что тянется длинной полосой, подобно поясу[37], через земли скифов[38] до самой Греции. Это же море называется Варварским, или Скифским, морем по варварским народам, страны которых омывает»[39]. «Вокруг этого моря сидят многие народы. Ибо северное его побережье и все острова возле него держат даны[40] и свеоны[41], которых мы зовем нортманнами[42], южный берег населяют племена славян»[43], из которых первыми от востока идут русы, затем полоны[44], имеющие соседями с севера прусов[45], с юга — богемцев[46], и тех, которые зовутся моравами, каринтийцами и сорабами[47]. А «если прибавить к Славянии[48], как того хотят некоторые, угров, так как они не отличаются от них ни по внешнему виду, ни по языку»[49], то пределы земли, занимаемой славянским народом, так расширятся, что почти невозможно будет ее описать.

Все эти народы, кроме прусов, украшены именем христиан. Давно уже обратилась в веру Русь. «Даны называют Русь также Острогардом[50] по той причине, что, будучи расположена на востоке, она изобилует всеми благами. Ее называют также Хунигардом, потому что на этих местах сначала жили гунны»[51]. «Главный город ее Хуэ»[52]. С помощью каких учителей пришли они [русы] к вере, об этом у меня мало сведений, кроме того, что во всех обрядах своих они, кажется, предпочитают больше подражать грекам, чем латинянам. Ибо Русское море[53] самым кратким путем приводит в Грецию.

Прусы еще не познали света веры; люди, обладающие многими естественными добрыми качествами, «весьма человеколюбивые» по отношению к терпящим нужду; «они спешат навстречу тем, кто подвергается опасности в море или преследованиям со стороны морских разбойников, и приходят им на помощь. Золото и серебро они почти ни во что не ставят. У них изобилие неизвестных мехов, из-за которых в нашей стране разлился смертельный яд гордости. А они почитают их вроде как за навоз в укор, думаю, нам, которые вздыхают по меховой одежде, как по величайшему счастью. Поэтому за льняные одежды, которые у нас называются faldones, они отдают нам столь драгоценные шкурки.

Многое можно было бы еще сказать об этом народе, достойном похвалы за свои нравы, если бы ко всему он признавал еще единую Христову веру, проповедников которой они преследуют бесчеловечно. Это у них увенчан мученическим венцом знаменитый богемский епископ Адальберт[54]. Хотя в остальном у них все одинаково с нами, но, наверно, и сегодня еще они запрещают нам подходить к их священным рощам и источникам, ибо считают, что те становятся нечистыми от [одного] приближения христиан. В пищу они употребляют мясо лошадей, молоко же и кровь их используют для питья и, говорят, напиваются ими даже допьяна. Люди эти голубоглазы, кожа у них красная, волосы длинные. Кроме того, недоступные из-за болот, они никакого господина над собой терпеть не желают»[55].

Угорский народ был некогда весьма могущественньм и храбрым в бою и наводил страх даже на Римскую империю. Ибо после поражения гуннов и данов произошло третье вторжение угров, опустошившее и разрушившее все соседние государства[56]. Собрав бесчисленное войско, они захватили вооруженной рукой Баварию или Свевию[57], кроме того, они разорили области, примыкающие к Рейну, и залили огнем и кровью всю Саксонию вплоть до Британского океана[58]. Сколь великие труды потребовались от императоров и какие тяжкие потери понесло христианское войско, чтобы покорить их и подчинить божественным законам, об этом многие знают и всенародно повествует история.

Каринтийцы — соседи баварцев; это люди, преданные-служению богу, и нет народа более, чем они, достойного уважения и более приверженного в служении господу и в. почитании духовенства.

Богемия имеет короля и воинственных мужей, она полна церквей, привержена божественной религии и делится на два епископства — Пражское и Оломоуцкое[59].

Полония — большая славянская страна, «границы ее, как говорят, соприкасаются с государством Русью»[60]. Она делится на восемь епископств[61]. Некогда имела она короля, теперь уже управляется князьями[62]. Как и Богемия, она подчинена власти императора. Полоны имеют такое же оружие и пользуются теми же приемами в сражении, как и богемцы. Сколь бы часто ни призывались они к войнам с чужеземцами, они [всегда] мужественны в бою и чрезвычайно жестоки при грабежах и убийствах: они не