— Привет, можно тут упасть?

Найл поднял взгляд.

Троица явных, как и он сам, первокурсников торчала у стола с подносами в руках. Пацан и две девчонки, одна широко и дружелюбно улыбалась, вторая — смотрела на свой ланч, прямо в тарелку с куриными наггетсами и кесадильей. Первая была мулаткой, вторая — бледной и темноволосой, в клетчатой рубашке с мужского плеча поверх черной футболки.

Пацан же Найлу не понравился сразу. Не дождавшись ответа, он плюхнулся за стол и отпил кофе из бумажного стаканчика.

— Уилл, — протянул он руку через весь стол.

— Найл, — пожать чужую ладонь пришлось, хотя Найл терпеть не мог прикосновения к незнакомым людям. Он помнил, как мать, чистокровная дене, рассказывала, что через касание можно и проклятие передать. Почему-то её слова врезались ему в память.

В школе он не утруждал себя дружелюбием. Найл знал, что свалит из Уосатч-тауна сразу же, как только появится возможность, и не хотел тратить свои нервы, притворяясь кем-то, кем он не был. Нахрен надо. Однако он понимал, что в колледже придется прилагать усилия и общаться с людьми. Хотя бы на каком-то базовом уровне, если он хочет добиться успеха в своих планах.

Во всех.

А лучше — нравиться этим людям.

— Я Клэри, — девчонка уселась прямо на соседний стул. От неё пахло какими-то горьковатыми духами и травами. Найлу захотелось чихнуть.

Ну, хоть руку не протянула для пожатия.

— Кэрри, — негромко представилась третья. Найл искоса глянул на неё.

Умостившись на самом крайнем стуле, Кэрри, казалось, старалась занимать как можно меньше места. Из них троих она вела себя спокойнее всех, и Найл решил, что она, скорее всего, застенчива. Трудно ей придется в этом дерьмовнике. Сожрут и не заметят.

— Тоже первокурсник? — Клэри взяла инициативу в свои руки. — Я учусь на экономике.

— Тоже, — Найл подумал, что, видимо, лекции у них будут общие, и понадеялся, что сможет отсесть от неё подальше. Он мог бы назвать любую другую специальность, но предпочел не врать в первый же день. Вдруг потом придется много лгать?

Small talk давались Найлу с трудом, но ему показалось, он справился. Тут и там кивнул, ввернул пару шуток, и вот Клэри уже хохотала, Уилл ухмылялся, и даже Кэрри улыбалась, всё ещё не особо глядя на него. На своих друзей — а друзей ли? — она смотрела куда охотнее.

Найл вдруг почувствовал в ней родственную душу.

Им обоим явно было некомфортно в толпе студентов. Кэрри вполне открыто разговаривала с Клэри и Уиллом, но на замечания Найла отвечала односложно или ограничивалась только улыбкой. Он подумал: кажется, она тоже пытается учиться общаться с людьми.

Разница была лишь в том, что Кэрри, скорее всего, была в своих попытках искренна.

Сумев подловить на себе взгляд искоса, Найл ухмыльнулся краешками губ и подмигнул ей.

Пусть знает, что она не одна.

* * *

Это была та девчонка. Запаха её он не чуял, но сейчас, лишь она прошла мимо, ноздри защекотало запахом леса и стирального порошка. Никакого парфюма, никаких сраных отдушек, которые так любят девчонки. А, взглянув ей в лицо, он понял — это вот она.

Та самая, что увидела его из окна. Сидела, разговаривала с друзьями, ела свой ланч. Волосы смешно падали ей на глаза, и она постоянно убирала их за уши. Шампунь у неё тоже был почти безо всякого аромата.

Он принюхался. Днем, когда лунный свет его не касался, его способности были куда слабее, но он всё ещё видел слишком остро, а запахи различал слишком четко. Ноздри едва заметно дернулись, пока он вбирал и запоминал её запах, как один из многих, что его обоняние, унюхав раз или два, потом безошибочно различало.

И уловил едва заметный, но едкий запах серебра.

Не от неё.

От её друга, что поедал кесадилью с яблоком, сыром бри и салатом аругулой.

Может быть, на нём просто было что-то из серебра. Например, кольцо или пояс. Но дед учил его остерегаться любого, кто пах серебром, потому что так всегда пахли охотники из белых, даже если охотниками вовсе не были. Это въедалось в их кожу, было их сутью, и так их можно было отличить.

Клыки зачесались. Чтобы утихомирить их, он впился в кусок курицы зубами.

За девчонкой нужен будет глаз да глаз, а уж за её дружком — и подавно. Правда, за одной ней следить было бы гораздо приятнее.

* * *

К вечеру у Найла кругом шла голова. Вернувшись в комнату, он обнаружил, что его сосед уже въехал на свою половину. Им оказался высокий, тощий второкурсник по имени Кевин Пибоди, рыжий как любой из Уизли, и очкастый, как Гарри Поттер. Они познакомились, и оказалось, что Кевин тоже учится на экономике, но на втором курсе уже готовит и программу третьего, чтобы сдать экзамены досрочно.

Найл очень сомневался, что у него получится так же, да и не собирался он прыгать выше головы. Это как на двух лошадях с одной задницей ехать. Зато, послушав разговоры Кевина, который явно обрадовался новому собеседнику, он узнал, что в Шарлоттауне студенческое расслоение не заметно только с виду, а на самом деле те, чьи родители отстегивают за учебу бабло, всё равно держатся в стороне от тех, кто поступил в Шарлоттаун по стипендии. У них свои тусовки, свои студенческие общества типа какого-нибудь «Альфа-Гамма-Тета». И свои сферы влияния.

— Слушай, — Кевин вообще не смущался тому, что выкладывал новому соседу целый пласт информации. — У нас тут есть четыре кореша — Оуэн, Майлз, Гаррет и Дилан. Сами по себе они вообще никого особо не трогают, мы для них — так, дерьмо, налипшее на ботинок. Но с ними лучше не сраться. Они все приехали из Солт-Лейк-Сити, их предки — какие-то важные шишки там, в Юте. Мозги у них есть, но гонору — у-у-у, — он покачал головой. — Те еще засранцы. Не лезь на рожон.

Найл хмыкнул.

— Я думал, времена элиты, которой все в рот смотрят, остались в прошлом.

— Это ты так думал, — фыркнул Кевин. — Колледж, чувак, это такое место, где всем на тебя класть с высокой башни, но нужно понимать, с кем дружить стоит, а с кем — нет.

— И с кем