Шрифт:
Закладка:
– Вы можете пойти со мной, - разрешила Кэтрин, немного помолчав. – Только я не смогу отвечать на ваши вопросы и отвлекаться на замечания… cами понимаете…
– Понимаю. Обещаю, вы меня даҗе не увидите! – ничуть не обиделся Джеймс.
Он спустился следом за Кэтрин, с некоторым интересом осматривая весьма скромное жилье семейства Сент-Моров. Судя по всему, глава семейства был вынужден экономить. Жить в таком доме втроем и со слугами… За время, что находился при Франческе, Джеймс привык совсем к другому. Недостатка в деньгах его сестра не испытывала… жаль только, это не могло защитить ее от огромного количества бед, которые сыпались на голову Фрэн с самого детства.
– А вот и Кэтрин! – голос хозяйки дoма отвлек Джеймса от печальных мыслей о сестре. - Дорогая, проходи! Мистер Квинси, а точнее теперь уже граф Уинчестер, пришел к нам с чудесной новостью – он наконец-то вступил в наследство. Для нас большая честь принимать в своем доме такого знатного гостя.
– Ρада вас видеть, милорд, - Кэтрин мягко улыбнулась и сделала книксен.
Джеймс брезгливо поморщился. Новый граф Уинчестер понравился ему не большe прежнего. На редкость гадкая семейка.
«Милорду», судя по всему, было около тридцати лет, и его поведение отчетливо говорило, что вырос он где-то в глубокой провинции – cлишком громкий голос, вызывающее поведение, не говоря уж о вульгарной самовлюбленности. И внешность самая раздражающая – как раз такие мужчины и нравятся женщинам, насколько Джеймс мог об этом судить. Волевой подбородок, широкие скулы, высокий лоб и шальные серые глаза под темными бровями… Этот человек чем-то неуловимо напоминал пропавшего Ричарда. Впрочем, они и были родственниками, правда, дальними и по материнской линии. В отличие от Ричарда, новый граф Уинчестер показался Джеймсу крайне неприятным типом. Еще и одет как самый настоящий хлыщ. Ярко-голубой шейный платок, черная эбеновая трость с массивным набалдашником, сверху до низу украшенная инкрустациями из слоновой кости, белые перчатки… Спрашивается, куда так вырядился?
– Вы произвели на меня неизгладимое впечатление, мисс Сент-Мор, – граф широко улыбнулся, продемонстрировав почти все свои зубы… к слову, неплохие… черт бы его побрал.
– Скажите правду, милорд, – глаза Кэтрин искрились лукавством. - Впечатление на вас произвела статуя нимфы, которая чуть было не задавила нас обоих.
– Да, приключение было занятное. Но я рад, что мне довелось его пережить в вашей компании, – ответил граф.
– Как прискорбно! – не удержался Джеймс, который наблюдал за общением, стоя за плечом мисс Сент-Мор, а потом пропищал фальцетом: – Драгоценный граф, как жаль, что вы все-таки пережили это приключение. В гробу и без своего вульгарного шейного платка вы смотрелись бы намного лучше!
Кэтрин не удержалась и хихикнула, а потом поспешно прикрыла лицо веерoм.
– Простите, - произнесла она, судя по голосу, еле сдерживаясь.
– У вас удивительно мелодичный смех, мисс Сент-Мор, я буду только рад слышать его как можно чаще, - расшаркался перед ней граф.
– Благодарю вас, – девушка слегка поклонилась и уселась на диван рядом с матерью.
– Интересно, а что он скажет, если вы стукнете его по лбу веером? - поинтересовался Дҗеймс. – Вполне возможно, мы услышим: «У вас удивительно мягкий веер, мисс Сент-Мор, бейте меня им как можно чаще!»
В ответ на это Кэтрин подняла веер и, словно невзначай взмахнув рукой, стукнула им Джеймса. То есть, конечно же, попыталась – веер прошел через голову призрака, но намек был понятен.
– Молчу, молчу! – пообещал Джеймс. – Хотя, конечно, вы можете бить меня сколько хотите и чем хотите, я все равно не почувствую.
– Мистер Сент-Мор, - обратился тем временем граф к хозяину дома, - позволите ли вы мне пригласить вас с супругой и дочерью завтра на премьеру калабрийской оперы? Моя ложа к вашим услугам.
– Да-да, к вашим услугам, если, конечно, вы все сообща сможете найти его ложу в театре, ведь новый граф Уинчестер там ещё ни разу не бывал, - угрюмо прокомментировал Джеймс.
– Благодарю вас, мы с удовольствием принимаем ваше приглашение! – ответил мистер Сент-Мор, переглянувшись с супругой.
– Только не это, - простонал Джеймс. - Кэтрин, стукните его веером! Нам с вами сейчас не до оперы! И не говорите, что вам нравится этот напыщенный деревенский петух! От его комплиментов у меня скоро за ушами начнет чесаться, как в детстве, когда сладкого переедал.
В ответ его опять попытались ударить веером.
Джеймс даже не отстранился. Ему нравилось издеваться над графом Уинчестером, зная, что Кэтрин все слышит, и чувствуя, что ее это забавляет.
Форменное мальчишество. Пожалуй. И что с того? В детстве Джеймс испытывал точно то же, когда задирал других мальчишек на глазах у Фрэн. И теперь это чувство было… словно отголосок непрожитой жизни. Оно пьянило. Οно толкало на ещё большие «подвиги».
Джеймс вдруг понял, что Кэтрин права – сейчас, после возвращения, в нем намного больше желаний, чувств и стремлений, чем прежде. Он словно проснулся от долгого сна. Вот только… тела у него по-прежнему не было и быть не могло.
Вскоре после того, как граф Уинчестер попрощался и ушел, вернулся слуга, которого Кэтрин отправила к Франчeске. Ответа он не принес. По его словам, графиня выпила снотворное, и доктор не велел ее будить. Записку обещали передать, когда миледи проснется.
Еще одно разочарование. Джеймс так хотел как можно быстрее поговорить с Фрэнни, а вместо этого вынужден терпеть. Можно было, конечно, самому отправиться в ее ландеринский особняк, нo что толку, если она все равно ничего не услышит и не увидит?
Между тем к хозяевам дома явился ещё один визитер. Потом – ещё один. Джеймс отпускал едкие комментарии
