Глава 4

Выспаться не удалось. Казалось, только положил голову на подушку, как меня уже трясут за плечо, а рука непроизвольно ищет пистолет рядом с собой.

— Ваше императорское высочество, командующий корпусом хан Нахичеванский прямо у нашего дома вас ждет. Один, — отскочил от меня Демьян, увидев направленный на него ствол маузера.

— Скажи генералу сейчас выйду.

Что ему от меня надо? Неужели бессонница мучает… Сполоснув лицо, я немного пришел в себя и быстро одевшись вышел в ночную прохладу. Чистое звездное небо и летний ветерок окончательно отогнали сон, и я увидел хана Нахичеванского, расхаживающего у дома, закинув руки за спину. Нервничает.

— Дмитрий Павлович, простите за поздний визит, но мне надо с вами поговорить, — собравшись с мыслями генерал продолжил. — До Гумбиннена примерно сорок верст. Корпус за день столько проходит, если щадить лошадей и людей. Думаете я не хочу ворваться в пехотный строй и рубить шашкой врага?

Заложенные последним разговором закладки сработали, посеяв сомнения и неуверенность в собственных действиях. Хотя неуверенности у генерала Нахичеванского с избытком. В военное время командование корпусом для него непосильная ноша.

— К началу сражения мы точно не успеем, если будем, как вы говорите щадить лошадей. С другой стороны, уставшие после ночного марша войска плохая подмога в бою. Как вы считаете сколько примерно по времени будет идти сражение между равными по численности армиями?

— Если командующие не ставят перед собой задачу стоять на смерть. Не более половины суток. И надо понимать, что после такого боя солдаты будут падать от усталости и напряжения, — задумчиво ответил командующий корпусом.

Помню со своим взводом сутки отбивались от непрерывных атак вражеских штурмовых отрядов, так что человек может все, если есть необходимая мотивация.

— У генерала Ренненкампфа в подчинении лучшие войска империи с опытом Русско-Японской войны. Третий корпус и вовсе его родное детище, в которое он вкладывал самого себя.

— Вы правы, но к чему клоните?

— Исход боя предрешен. Вот только для преследования отступающего противника у командующего первой армией может не быть под рукой свободного подразделения.

— Вы предлагаете повторить…

— Да. Нам не обязательно участвовать в самом сражении. Насколько я помню в задачу корпуса входило прикрытие правого фланга армии. Раз вы не справились с разведкой и ударами по тылам, то надо хотя бы не дать врагу использовать его преимущество.

Хан Нахичеванский не обращал никакого внимания на мои неприятные замечания.

— Знаете, ваше предложение выглядит очень по-гвардейски. Мы можем потерять весь корпус, если допустим ошибку, а лишь только я один отвечаю за вверенных мне императором людей и не могу допустить разгрома гвардии.

— Вы не хуже меня знаете известную пословицу: «или грудь в крестах или голова в кустах». Силу способную нанести нам сокрушительное поражение можно встретить ближе к позициям первой армии. Отправить на разведку конные отряды давно назревшее решение, которое позволит избежать ловушки на нашем пути.

Нерешительность хана Нахичеванского перешла все границы. Излишняя осторожность и медлительность с ежедневным длительным отдыхом войск, как в мирное время. Уже то что я смог его уговорить догнать отступающие войска и не дал немцам закрепиться за рекой Инстер большое достижение.

Удержать плацдарм в Восточной Пруссии с таким подходом нет никакой возможности. Германцы кинут еще больше своих войск с Западного фронта или попросят австрияков помочь. Немцы, конечно, умылись кровью, но шансы сохранить больше своих солдат и уничтожить чужих очень даже неплохие. И в этом русской армии, как раз может помочь конный корпус хана Нахичеванского.

Замерев на месте, командующий корпусом посмотрел в небо и достав четки начал читать молитву. Не православную. Я терпеливо ждал, не вмешиваясь и уважая чужое право на разговор с богом.

— Спасибо, ваше императорское высочество, — чуть склонил голову генерал. — Я готов рискнуть своей репутацией и карьерой ради победы! Ложитесь спать, побудка будет очень ранней.

После разговора со мной командующий корпусом почти побежал, но через пару шагов остановился и пошел привычной походкой. Правильно, а то бегущий генерал сильнее наступление врага напугает собственных солдат.

Демьян разбудил рано, как только начало светать. В этот раз денщик был осторожнее и не подходил слишком близко. Быстро учится. Позавтракав, чем были богаты хозяева, я вышел из дома и направился к месту общего построения.

— На молитву, шапки до-лой!

Молились без принуждения, как бы позже об этом не писали. Многие солдаты знали молитвы наизусть, другие повторяли за соседями, третьи просто мычали что-то про себя. После молитвы и короткого завтрака войска выдвинулись в поход.

И первыми кого мы встретили был разъезд нашего же корпуса, вернувшийся с важными донесениями. Неподалеку шел бой и срочно требовалась помощь первой отдельной бригаде генерала Орановского. Вчера бригада не вмешалась в бой под Каушеном и не присоединилась к преследованию отступающих немцев, а сегодня получила по заслугам. Отвратительная координация совместных действий или личная неприязнь пока неизвестно, но в наше время этим вопросом точно занялись бы специальные службы.

Множество вопросов к командующему первой армией Ренненкампфу, который крайне плохо координировал действия своих подчиненных. С другой стороны, многие говорили, что он неплох, как командующий корпуса, но не целой армия. Сто пятьдесят тысяч личного состава требуют особого подхода к управлению. В России есть очень много храбрых и честных людей, но либо они полностью лишены инициативы, либо находятся не на своих местах.

Мы подоспели очень вовремя. Отдельная кавбригада Орановского попала под каток немецкой конной дивизии. Зачем-то спешившееся эскадроны бригады пытались отбить атаку немцев и отчаянно гибли под обстрелом вражеской артиллерии. Германская кавалерия использовала в атаке только пики и винтовки, поэтому на дистанции ближнего боя в общей свалке наши гвардейцы с шашками показали, кто есть кто.

Вступающие в бой полки третьей и четвертой дивизии упали, как снег на голову немцам с фланга. Жуткая резня падающие кони, взрывы снарядов и наконец заработавший пулемет отдельной бригады. Мое участие в сражении закончилось, так и не успев начаться. Несколько выстрелов из маузера не в счет.

Германский генерал, поняв бесперспективность собственного положения отдал приказ к отступлению и даже я в этот раз был против преследования. Скоротечный бой поломал нам все планы и прибывший за мной адъютант генерала означал, что не у одного меня такие мысли.

—… многочисленные пленные и раненные. Нам надо выходить в глубокий тыл для пополнения. Противник знает о нашем выдвижение из Каушена и всеми силами попытается не дать прорваться к первой армии, — высказал мысль многих офицеров генерал-лейтенант Казнаков.

— Перед нами стоит другая важная задача. Надо догнать германскую дивизию и добить самые мобильные войска рядом с первой армией. Оставляя в тылу целую дивизию мы сильно рискуем, — пытался избежать продолжения марша Бельгард.

— Действуем по плану. Сколько можно топтаться на одном месте и искать себе оправдание! — не выдержал генерал Раух.

— Дмитрий Павлович, а вы как считаете? — повернулся в мою сторону командующий корпусом.

Взгляды офицеров ждали моего решения. Ни для кого не секрет в чем причина изменения поведения хана Нахичеванского. Интересно, какие ответы он получает телеграфирую обо мне… или до сих пор молчит? Такое чувство, что меня приняли за тайного представителя императора. Никто не сомневался в моем праве отдавать приказы. Главный вопрос, который меня волнует больше всего сколько еще будет действовать внушение.

— Позаботиться о размещении раненных и пленных важная задача, но за сорок верст от нас десятки тысяч солдат и офицеров ждут поддержки кавалерии. Один день решает судьбу многих и сейчас нельзя повернуть назад!

Приложу все усилию, но не дам повернуть назад.

— Господа, благодарю за помощь. Нас поймали не в самый подходящий момент. Если бы не ваше вмешательство количество убитых и раненных увеличилось в разы, — хромая подошел к нам генерал Орановский.

Комкор и комдивы тактично не стали задавать вопросы раненному генералу, а я вот бы обязательно спросил будь у нас свободное время.

— Господа, отдельная кавбригада генерала Орановского вполне может заняться раненными и пленным или занять Каушен.

— Конечно, мы все сделаем. Я думаю, генерал Ренненкампф будет не против, если мое подразделение отправиться в тыл.