плечами. Тогда Арзо добивается приема у первого заместителя республиканского Агропрома: реакция та же. Ликование сменяется разочарованием. А тут, буквально следом, следующее фиаско: секретарь парткома сообщает, что заворготделом райкома партии отклонил его заявление о вступлении кандидатом в члены КПСС.

Обиженный Самбиев с нижайшей почтительностью появляется в кабинете заворготделом райкома КПСС. Арзо шапочно знаком с «хранителем» золотого ключика от властных ворот, по крайней мере, в одной компании они пару раз выпивали прямо в поле во время прошлогодней страды.

Пока Самбиев что-то мямлил, унижался, заворг искоса, надменно оглядел его с ног до головы и, не дав просителю до конца высказаться, рявкнул:

– Нет у меня места в партии для тебя.

В первую секунду Арзо оробело отпрянул, а потом вдруг злость хлынула ему в голову.

– Я не в твою партию алкоголиков и бездельников вступаю, – крикнул он, – а в Коммунистическую партию.

Реплика получила широчайшую огласку по району.

– Ну ты дурак, Арзо! – подвел итог секретарь парткома колхоза.

– В целом правильно сказал, – успокаивал Самбиева председатель, потом добавил, – завтра я встречаюсь с первым секретарем райкома КПСС, там я отдельно подниму твой вопрос… По крайней мере обещаю – сделаю, что смогу… Не переживай.

Через пару дней Шахидов и Самбиев встретились прямо перед конторой. Председатель отвел подчиненного в сторону.

– Арзо, я говорил о тебе с первым. При мне принесли твое личное дело, оказывается, там фигурирует твоя судимость по делу с Докуевым Албастом. Поверь мне, я не угомонился… И мне обещали, что если будет справка из суда о твоей реабилитации, в связи с юным возрастом и давностью лет, то дело решаемо… Без членства в партии в этой стране далеко не пойдешь.

Без особой надежды, просто для самооправдания, Арзо два дня околачивался в здании районного суда. Проблема оказалась хлопотной и в принципе бесперспективной.

После этих неурядиц он уже несколько дней находился в удрученном состоянии, как вдруг секретарь позвала его к телефону в приемной.

– Арзо! Бессовестный! Ты что пропал?! – кричал в трубку восторженный голос Дмитрия Россошанского. – Срочно приезжай! Я соскучился по тебе. Ты знаешь, какие классные записи и диски я привез из Москвы! Сегодня жду. С ночевкой! Ведь у меня день рождения! Ты что забыл? Кстати, мы переехали. Запиши новый адрес и телефон. И рабочий телефон поменялся. Жду непременно!

После Докуевского дела Арзо стеснялся появляться у друга, он сознавал, что Домба, пользуясь его наивностью и глупостью, обвел вокруг пальца не только его, но что самое тягостное – мать Дмитрия.

С безбрежной радостью в глазах Арзо положил трубку и рванулся в кабинет председателя.

– Он занят! – крикнула секретарь.

– Что случилось, Самбиев? – отвлекся от беседы с посетителями Шахидов.

Молча, чуть ли не пробежкой, Арзо промчался через весь кабинет, склонился над ухом председателя с просьбой. Он даже не успел устыдиться, просто иного выбора или возможности не существовало.

Мясистая рука Шахидова безропотно полезла в карман.

Прибыв в Грозный, Арзо из автомата позвонил на работу другу.

– Диспетчерская объединения «Грознефтеоргсинтез», – прозвучал в трубке приятный голос. – Вам отца или сына? Дмитрий Андреевич на нефтеперерабатывающем заводе им.Ленина.

Повесив трубку автомата, Арзо долго осматривал свой неприглядный наряд. После долгих мытарств по этажам центрального универмага так и не осмелился что-либо себе купить: денег едва хватало на достойный сувенир другу.

С подарками в обеих руках Самбиев застыл в восторге у белоснежного дома в самом центре Грозного. Он слышал, что в городе построен элитный дом для высшего руководства республики, однако то, что он увидел, превзошло его ожидания: чистота, красота, тишина, охрана, простор.

– О-о-о! – воскликнула Лариса Валерьевна, увидев в дверях Арзо. – Наконец объявился пропащий защитник хапуг и шулеров. Ничего, ничего, это шутка… Ой, какие цветы! Конфеты! Ой, Арзо, ну зачем такие расходы? Проходи, проходи… А мужчины еще на работе… Ты еще не был на этой квартире? Вот полюбуйся. Пять комнат, два санузла, две кухни. Может хоть сейчас Митя женится. А ты еще не женился?… Это комната твоего друга. Узнаешь себя?… Митя тебя часто вспоминает! Ты в курсе, что Андрей Леонидович назначен генеральным директором «Грознефтеоргсинтеза»? Так Митя шутит, что папу к нему перевели… А Митя сейчас заместитель главного технолога объединения. Он еще до папы занял эту должность… Ну ты располагайся, а я похлопочу на кухне. Гостей будет много… Ты знаешь, у дочери соседей Букаевых сегодня тоже день рождения. Вот дети и решили вместе праздновать… Кстати, ты про Букаева слышал? Заместитель Председателя Совмина, приятный мужчина… Ну, располагайся.

– Может, я Вам чем помогу? – впервые открыл рот Арзо, а глаза его все оглядывали обширную квартиру.

– Ой, конечно помоги. Пошли на кухню… Столько дел, а мужчин все нет.

Вскоре пришел с работы Андрей Леонидович.

– Здравствуй, здравствуй Арзо! – он крепко сжал руку Самбиева, поверх очков пристально оглядел молодого человека и сказал не то что думал.- Как ты строен! В прекрасной форме! Молодец!

В ванной комнате Арзо мыл фрукты и только перекрыл поток воды, как невольно услышал с кухни четкую дикцию Андрея Леонидовича.

– Не смей предлагать обноски. Если дарить, то новое. А так можно травмировать… Они уязвимы в этом возрасте.

Что говорила в ответ Лариса Валерьевна, Арзо не слышал и уже в коридоре с подносом в руках увидел, как торопливо набирает номер по телефону Россошанский.

– Людмила Петровна, Вы на месте? На днях мы получили одежду из Германии. Этот склад еще не опечатали? Хорошо. Тогда задержитесь, пожалуйста, я сейчас. Арзо! Собирайся, поехали со мной.

Спустя час переодетого Самбиева провели в кабинет Россошанского.

– Ну-у-у! Вот это да! – встал из-за стола Андрей Леонидович. – Да, голубая сорочка более подходит к материалу костюма. А сапоги не жмут?… Спасибо, Людмила Петровна, запишите на мой счет… Ну, Арзо, ты как любимый друг моего единственного сына сегодня должен быть тамадой юбилея… Как-никак двадцать пять лет – четверть века! Будто бы вчера я Митю на руках носил, – генеральный директор задумался ненадолго, потом резко очнулся. – Так на тебе должен быть галстук, он решительно снял свой и стал прилаживать его к Самбиеву. – Вот когда мы с Ларой состаримся, нам, если сможешь, поможешь. А сейчас ни о чем не думай… Чуточку подожди, я жду звонка из Москвы, посиди.

Арзо с явным восхищением оглядел громадный светлый кабинет Россошанского; столько электронной техники в одном месте он не встречал, почему-то с убогой жалостью припомнил «апартаменты» председателя своего колхоза.