зимы, когда возникали многочисленные пожары из-за неумелого и небрежного пользования печами-«времянками», управление пожарной охраны Ленинграда разработало «Правила противопожарной безопасности по установке и эксплуатации временных приборов отопления (“времянок”)», которые в сентябре 1942 г. широко распространялись среди населения. Обращения Управления пожарной охраны Ленинграда о соблюдении правил противопожарной безопасности и организации противопожарной защиты были изданы массовым тиражом. Напоминая, что печи-времянки устанавливаются только с разрешения Государственного пожарного надзора, Управление пожарной охраны предупреждало население о других наиболее частых причинах возникновения пожаров: «Не допускайте перегрева и чрезмерного накачивания воздуха в примуса…», «Не заправляйте лампу, коптилку, примус и керосинку бензином, лигроином…», «Не наливайте керосин в непотушенные светильники и неостывшие примуса…»[269] и пр. Разъяснительная работа Управления пожарной охраны и полученный ленинградцами опыт пользования печами-времянками имели своим результатом снижение количества пожаров в период второй блокадной зимы.

В сентябре 1942 г. произошло событие, имевшее жизненно важное значение для осажденного Ленинграда – 23 сентября в 10 часов 40 минут была включена восстановленная Волховская ГЭС и по проложенному подводному кабелю электрический ток пошел в Ленинград. Для осажденного города это было поистине историческое событие. Решение о строительстве высоковольтной линии электропередачи Волхов – Ленинград было принято Военным Советом Ленинградского фронта 7 августа 1942 г., и на ее прокладку отводилось 56 суток. От Волховской ГЭС до мыса Кареджи на восточном берегу Ладожского озера шли воздушные линии напряжением 60 кВт. Затем напряжение понижалось до 10 кВт и по подводным кабелям передавалось до Ваганово на западном берегу озера. Здесь напряжение снова повышалось до 60 кВт, и электроэнергия передавалась в Ленинград по воздушной линии. Наиболее сложной была прокладка кабеля длиной 23 км по дну Ладожского озера. Кабель был изготовлен заранее рабочими завода «Севкабель», а его прокладка по дну озера была осуществлена силами Ленэнерго, Северо-Западного речного пароходства, Ладожской военной флотилии и Балтийского флота[270]. В октябре 1942 г., несмотря на постоянные штормы и воздействие вражеской авиации, были проложены еще четыре линии подводного кабеля. Получение электроэнергии с Волховской ГЭС стало важным фактором не только в расширении выпуска оборонной продукции, но и в качественном изменении всего уклада жизни города-фронта.

В сентябре 1942 г. прошла научно-практическая конференция хирургов, организованная Ленинградским городским отделом здравоохранения и Управлением фронтового эвакопункта № 50[271]. Хотя до этого в блокированном городе уже прошли такие конференции нейрохирургов, невропатологов, офтальмологов и психиатров, конференция хирургов собрала весь цвет ленинградских ученых-медиков, решавших важные научно-практические задачи. Ведь речь шла о спасении многих тысяч как получивших ранения воинов Ленинградского фронта, так и мирного населения осажденного города, находившегося под постоянным воздействием вражеской артиллерии и авиации.

Одной из проблем, которую выдвинула война перед медиками, стала проблема лечения огнестрельных ранений костей. Наиболее частым и тяжелым последствием огнестрельных переломов костей являлись гнойные воспаления, или так называемые раневые остеомиелиты. По данным выдающегося хирурга ленинградского профессора П. Г. Корнева, 30 % всех костных ранений давали гнойные осложнения (остеомиелиты)[272]. Недостаточная изученность этого ранения заставила ученых с первых дней войны обратиться к их изучению. Хирурги, рентгенологи, патофизиологи, биохимики, бактериологи и др. разработали новые методы лечения раневых остеомиелитов, наиболее рациональные пути предупреждения гнойных воспалений. Выступавшие на конференции с докладами ведущие ленинградские специалисты имели возможность познакомить с некоторыми итогами своих исследований присутствовавших на ней врачей.

К не менее тяжелым последствиям приводили огнестрельные проникающие ранения грудной клетки. Число раненых в грудную клетку на Северо-Западном и Ленинградском фронтах достигло 18 % общего количества раненых. Эти ранения часто кончались смертельным исходом, так как 65–70 % всех ранений были осколочными[273].

Тесное творческое сотрудничество ленинградских хирургов и терапевтов в лечении ранений грудной клетки привело к значительному снижению смертности, уменьшению количества осложнения ранений, к сокращению срока пребывания раненых в госпиталях, увеличению количества выписываемых в воинские части[274]. На конференции были отмечены большие успехи ленинградских медиков в борьбе с огнестрельными ранениями грудной клетки. Выступившие на этой конференции профессора Э.М. Гольштейн, М. К. Даль, А. В. Смирнов и другие подвели некоторые итоги в разработке передовых методов лечения этого ранения.

Большое внимание на конференции было уделено проблеме лечения боевых травм нервной системы. Эту благородную работу в городе-фронте возглавлял коллектив нейрохирургического института под руководством заслуженного деятеля науки РСФСР профессора

А. Л. Поленова. Несмотря на то, что в сентябре 1941 г. здание Института было разрушено в результате варварской бомбардировки, сотрудники Института не прекращали своей исследовательской и лечебной деятельности и продолжали ее в переоборудованном в кратчайшие сроки помещении школы[275].

В области лечения черепно-мозговых ранений ценных результатов добился профессор И. С. Бабчин, возглавлявший в годы войны нейрохирургов Ленинградского фронта. Его труды сыграли важную роль в создании общей классификации боевых повреждений черепа и головного мозга, имеющей своей целью правильное и своевременное распознавание, оценку, предсказание и лечение этих повреждений.

Тысячи жизней раненых бойцов были спасены путем переливания крови. Освоение этого нового и эффективного средства борьбы за жизнь раненых бойцов происходило уже в ходе Великой Отечественной войны, так как разработанные до войны методы переливания крови не были еще проверены практикой. Важные исследования по переливанию крови при ранениях развернул Ленинградский институт переливания крови.

В условиях блокированного города установление правильной дозировки взятия крови у доноров было особенно важно. Еще в первые дни войны в Институт переливания крови ежедневно приходило до 2 тыс. ленинградцев, предлагавших свою кровь без денежного вознаграждения[276]. Только за первый год войны в Институт переливания крови обратилось 70 тыс. человек, желающих стать донорами[277]. В Институте усовершенствования врачей за 1941–1943 г. было пропущено более 200 тыс. доноров[278].

Большую роль в спасении раненых бойцов сыграли кровозамещающие растворы, которые, не являясь полными заменителями крови, служили эффективным средством оказания немедленной помощи до переливания крови. Кровозамещающие растворы одинаково хорошо сохранялись в жаркую и холодную погоду, не боялись транспортировки. Над получением новых кровозамещающих растворов плодотворно работала группа научных сотрудников Института переливания крови, возглавляемая профессорами И. Р. Петровым и А. Н. Филатовым. Кровозамещающий раствор № 3 Ленинградского института переливания крови стал ценным средством при борьбе с кровопотерями и обезвоживанием организма[279]. Кровозамещающая жидкость, предложенная профессором И. Р. Петровым, применялась на всех фронтах; по мнению специалистов, она была наиболее эффективным кровозамещающим раствором, так как позволяла не только поддерживать кровяное давление и частично заменять потерянную кровь, но и оказывала благотворное воздействие на кроветворные органы[280]. В сложных условиях блокады сотрудники Института переливания крови дали фронту тысячи литров кровозамещающих растворов, оказывавших эффективное воздействие при потерях крови.

Ленинградские ученые-медики внесли существенный вклад в решение проблемы борьбы с