Но были язвы и поменьше. Люди стали забывать, что Наполеону мешал еще один южно-европейский фронт. Неаполитанские Бурбоны нашли убежище в Палермо, где их защищали не только королевский флот, но и британская армия. Последняя в любой момент могла начать вторжение, как она сделала это в 1806 году, когда экспедиционные силы нанесли поражение превосходящему числу французов в Калабрии. Ситуация несколько исправилась, когда королем Неаполя стал Мюрат. И все равно партизанская война продолжалась, связывая руки 50 тысяч французов.

Поскольку Британия господствовала на море, она могла высаживать свои десанты где и когда считала нужным. Одна такая высадка имела место в 1809 году, когда возобновилась война между Францией и Австрией. Генерал лорд Четем, кузен покойного Уильяма Питта, попробовал захватить остров на голландском побережье, однако в его отряде разразилась эпидемия, унесшая тысячи жизней, после чего Четем отвел своих людей обратно на базу. Хотя эта экспедиция и оказалась неудачной, она продемонстрировала уязвимость Континентальной блокады.

Не стоит говорить, что русский фронт был величайшей военной язвой фюрера. За время войны не менее миллиона немцев одновременно находились на Восточном фронте. В 1942 году 72 % вермахта и две пятых люфтваффе базировались в России.

После неудачной попытки разбить Красную Армию 1941-м, многие командиры советовали отступить. Рундштедт говорил Гитлеру, что можно довольствоваться Польшей, но, подобно Наполеону, фюрер был уверен, что ему нужны новые победы, чтобы сохранить свое господство над Европой. Он набирал все больше и больше рекрутов, а германские фабрики выпускали огромное количество оружия; в 1942 году численность вермахта достигла трех миллионов человек, а выпуск вооружения удвоился. 5 апреля вышла директива фюрера за номером 41, в которой северным армиям был дан приказ взять Ленинград, а южным — форсировать Дон, взять под охрану кавказские нефтяные районы и отрезать от них Россию. Этот амбициозный проект, детище Гитлера, как это ни странно, оказался ближе к успеху, чем ожидалось. В начале лета 1941 года Красная Армия терпела поражение за поражением. (К концу года она потеряла семь миллионов человек.) К концу июля немцы были уже за Доном, часть их войск шла на Сталинград, а другая двигалась к Кавказу.

Подобно испанской кампании Наполеона, военные действия армии Гитлера управлялись издалека. Однако, в отличие от императора, он не отсиживался во дворце, а руководил войсками из прифронтового командного пункта в Виннице на Украине. Он был настроен более оптимистично, чем император. Однако не все было безмятежно — очень много неприятностей ему доставляли действия партизан, а также большие потери среди его отборных войск.

Фюрер понял, что «бандиты» представляют не меньшую опасность, чем Красная Армия. В Директиве № 46 от 18 августа 1942 года он приказывал обращаться с местным населением «сурово, но справедливо», не забывая об удовлетворении его самых насущных потребностей. В противном случае они пополнили бы отряды партизан. Однако он предостерегал от доверия к местному населению.

Русские не захотели сдать Сталинград, потеря которого означала бы разделение страны надвое. Немцы начали атаку 1 сентября. Русские обороняли город с поразительной стойкостью, отстреливаясь из корпусов заводов и фабрик, когда все здания вокруг уже превращались в дымящиеся руины. Бои шли в шахтах лифтов, подвалах и канализационных коллекторах.

Красная Армия сконцентрировала у Сталинграда почти тысячу танков и миллион человек, превысив численность немецких войск в этом районе вдвое. 19-20 ноября они взяли в клещи армию немцев численностью 250 тысяч человек. Фюрер наделся спасти ситуацию и приказал командующему, генералу Паулюсу, держаться, получая снабжение по воздуху, как было предыдущей зимой. Эта задача оказалась не по зубам люфтваффе, и хотя контрнаступление Манштейна позволило продвинуться на целых сорок миль, к Рождеству оно захлебнулось. Несмотря на то, что его произвели и фельдмаршалы (в надежде, что это вдохновит его скорее совершить самоубийство, чем сдаться), Паулюс сдался 30 января 1943 года вместе с двадцатью четырьмя генералами. К этому времени немцам удалось уйти с Кавказа, хотя и не без сложностей.

Наиболее думающие и информированные германские офицеры понимали, что эту войну выиграть невозможно. И все же вермахт, хотя и оборонял фронт шириной в 1200 миль, был достаточно грозен и хорошо управляем. Если Геринг и был прав, когда говорил Геббельсу в 1943 году, что «фюрер постарел на пятнадцать лет за три с половиной года войны», Гитлер по-прежнему был полон решимости продолжать борьбу. Русские войска клином вдавились в германский фронт возле Курска, и в июле 1943 года 64 дивизии вермахта начали операцию «Цитадель». Однако огонь русских танков расшибал броню «тигров», «пантер» и «фердинандов». Через неделю немцы вынуждены были остановить свое наступление, потеряв около 2500 танков. Провал «Цитадели» означал, что русский фронт Гитлера не имеет перспективы. К концу 1943 года он отодвинулся назад на 250 миль. Русские вернули такие ключевые пункты, как Смоленск, Брянск, Киев и Харьков, изолировав немецкие и румынские войска в Крыму.

Подобно императору, фюрер имел и другие фронты — не такие значительные, но, без сомнения, стоящие больших средств. Самым значительным из них был атлантический, где немцы при помощи своих субмарин почти преуспели в попытке блокировать поставки в Англию. Хотя фюрер и не был способен контролировать реальные боевые действия, он мог диктовать стратегию, подчеркивая в своей Директиве № 23 в феврале 1941 года, что потопленный транспорт более важен, чем нападение на вражеский военный корабль, а постоянное использование минных полей не менее эффективно, чем торпедирование: «Путем уменьшения общего тоннажа вражеских судов будет не только усилена блокада, но и вражеские операции в Европе и Африке окажутся под угрозой»; Британия не могла справиться с подлодками до весны 1943 года, да и тогда ей удалось это только с помощью американцев.

На суше итальянцы преподнесли Гитлеру еще два фронта, вовлекшие его в боевые действия в Северной Африке, а затем и в самой Италии, перейдя на другую сторону, после того как союзники захватили страну. В январе 1941-го фюрер решил оказать помощь Италии «по соображениям стратегическим, политическим и психологическим». Генерал-лейтенант Эрвин Роммель прибыл в Ливию в следующем месяце с отрядом, который впоследствии получил название Африканского корпуса. Боевые действия он начал в день своей высадки. Уступая врагу в численности, имея гораздо меньшее количество танков (иногда вместо них использовались закамуфлированные «фольксвагены»), его немецко-итальянское войско громило англичан то тут, то там, в результате изгнав их из Ливии. В июне 1942-го он овладел опорным пунктом Тобрук, важность которого была не только стратегической, но и психологической, после чего Гитлер произвел его