Шрифт:
Закладка:
Не поверив ушам, я озадаченно посмотрела на супруга. Он действительно сожалел, да вот только не о том, что женился на мне без согласия, а о том, что не удалось сломать.
— Боярыня — лишь женщина, — безразлично глянув на меня, глухо продолжил мерзавец. — Их миллионы, — скривился с откровенной досадой, затем судорожно выдохнул: — Владыка, я вам обязательно пригожусь! — уставившись на князя, словно побитая собака, с мольбой попросил: — Не наказывайте сурово!
В зале вновь воцарилась гробовая тишина. Лишь изредка слышались перешептывания зрителей.
Внешне сохраняя ледяное спокойствие, я стояла перед судом и испытывала крайне неприятное чувство. Не злость или ненависть, нет. Отвращение. Мне было противно. До тошноты. Садист настолько желал спасти свою шкуру, что совершенно наплевал на честь. Фу, какая падаль!
Тем временем двое судей склонились к светлейшему князю и о чем-то неслышно заговорили. Разумовский бесшумно барабанил пальцами по столу и внимательно их слушал.
Спустя длительное молчание хозяин Южного княжества, глянул на медленно затухающий артефакт правды, холодно произнес:
— Я принял решение.
Суд выносит вердикт, в артефакте больше нет нужды, — догадалась я и, если честно, испытала облегчение. Все это время волновалась, вдруг Потемкин удумает вопить про то, что я наркоманка. Начну отвечать, а кулон Разумовского внезапно даст сбой. Невольное наркоманское прошлое волновало меня гораздо больше, чем утраченная девственность.
Как только артефакт погас полностью, Игорь бесстрастно заговорил:
— В удовлетворении требований потерпевшей Тамары Прокофьевны Власовой отказать за недоказанностью.
Зал встретил данное решение молчанием. Казалось, никого больше не интересовало, откажут в этой части или нет.
Быстро глянув на начальницу отдела опеки, я заметила, как та поджала губы и сердито посмотрела на спокойного Андрея Дмитриевича.
— Главу рода бояр Изотовых Софью Сергеевну Изотову признать живой, — сухо произнес князь, глядя куда-то поверх голов зрителей. — Брак с Потемкиным Егором Николаевичем аннулировать, — судья-докладчик важно надул щеки, а второй быстро записал слова светлейшего князя. Меж тем Игорь встретился со мной глазами и серьезно сказал: — С этого дня род Разумовских официально берет под покровительство род Изотовых.
Слаженный одобрительно-восхищенный выдох сотен людей в битком набитом зале послужил ответом на решение князя. Он прилюдно удостоил бояр Изотовых большой чести. Таким мало кто мог похвастаться. Слова хозяина Южного княжества фактически открывали для меня все двери.
Не мешкая, поклонилась Разумовскому.
— Благодарю вас, светлейший князь.
— Вы этого заслуживаете, — невозмутимо сообщил тот. — Располагайтесь, Софья Сергеевна, где вам удобно.
Плавно развернувшись, я впервые посмотрела на Катерину. Юная дворянка сидела с широко распахнутыми глазами и не стыдилась текущих по лицу ручьем слез.
Ярослав же быстро встал со стула, моментально опустившись на одно колено, прижал правую ладонь к сердцу и произнес:
— Приветствую вас, глава рода.
Одобрительный рев зрителей встретил слова мужчины.
Кивнув воину, я неторопливо подошла к местам для свидетелей. Быстро встав с колен, Ярослав дождался, пока сяду около подруги, и занял стул со мной рядом. Всем своим видом он давал понять — глава рода не только под охраной Разумовских, у нее есть собственные воины.
Положив руки на колени, моментально ощутила, как Катенька намертво в меня вцепилась. Ее полные слез глаза лучились неподдельным счастьем.
— После, — шепнула подруге одними губами.
Мелко-мелко закивав, та с силой прикусила нижнюю губу, но так и не отвела глаз. Казалось, Катя просто не могла насмотреться.
— Подведите обвиняемого, — внезапно резанул слух строгий голос светлейшего князя.
Едва заметно улыбнувшись подруге, вновь сосредоточилась на процессе.
Лязгнул металлический запор на клетке. Через миг Потемкин стоял на моем месте напротив суда. По бокам от его щуплой фигуры возвышались рослые воины княжеского рода. К сожалению, я больше не видела лица теперь уже бывшего супруга. Но напряженную спину — отлично.
Разумовский поднялся. Не отрывая тяжелого взгляда от подсудимого, ледяным тоном озвучил вердикт:
— Вы признаетесь виновным.
— Я раскаиваюсь, светлейший князь, — пробормотал Потемкин. — Готов искупить вину, служа верой и правдой на благо Южного княжества.
— В течение долго времени вы пытались сломить волю главы рода Изотовых, — все тем же леденящим душу голосом продолжил владыка. — Позабыв о дворянской чести, о том, что мужчина, жаждали наживы. Юная девушка проявила поразительную стойкость и сумела выстоять против вас, мага разума. Прежде такого в Российской империи не случалось, — слова падали тяжелыми камнями. — Больше никто и никогда не пострадает от вашей силы.
— Господин, пощадите! — умоляющий вскрик Потемкина умчался к потолку. Упав на колени, Егор не отрывал взора от князя.
— Обычная смерть — слишком легкое для вас наказание, — от металлического голоса Игоря тревожно забилось сердце. Подавшись вперед, заметила, как воины, прежде плотно стоящие по бокам от Потемкина, синхронно отступили в стороны. — За совершенное тяжкое преступление вы приговариваетесь не только к физической смерти, — васильковая вязь княжеской силы моментально окутала мага разума с ног до головы. — Ваша душа не покинет мертвое тело, останется в нем страдать и мучиться, пока плоть не превратиться в прах. А этого не произойдет бесконечно долго, — примолкнув на миг, светлейший князь отдал приказ: — Умри!
В то же мгновение нелюдь громко вскрикнул и закрылся руками в защитном жесте.
Яркая вспышка озарила судебный зал, погаснув через пару ударов сердца. Меж двух воинов бездыханным, с застывшей гримасой невыносимой муки на лице лежал треклятый маг разума.
Правосудие свершилось.
Оцепенев, люди в зале, казалось, боялись пошевелиться. Знать о возможностях сильнейшего универсала это одно, а вот увидеть своими глазами — совсем, совсем другое. Впервые за все время правления Игорь Разумовский продемонстрировал реальную мощь княжеской силы.
Деловито взяв тело Потемкина за руки и за ноги, воины быстро унесли труп из зала судебного заседания.
— Свобода воли — нерушима, — грозно промолвил хозяин Южного княжества. — Честь, доблесть, верность — вот что ценно. Всякий, кто преступит закон, будет сурово наказан, — Игорь замолчал, тяжелым взглядом обводя жителей Ростова.
Раздались первые робкие хлопки. Через миг зал разрывался от шквала оваций и одобрительных выкриков.
— Княжеский суд окончен, — обронил Игорь. И, не обращая более внимания на вопящих от
