Шрифт:
Закладка:
Я отступаю от Источника.
Нет. Я всё яснее понимаю, что на моём месте могли быть те, кто запустил ракеты. Если бы они стояли здесь, планеты бы уже не существовало. Я думал, что отличаюсь от них, потому что не перевоспитал Аму и Кая? Потому что с бережностью отношусь к чужой свободе воли? Чушь! Я такой же, как все остальные.
Я не справлюсь. Никто не справится. Никто не усмирит эту мощь: это она переварит его. Явление Великого будет хуже любой катастрофы.
Я отказываюсь.
– Они нас угробят! – Ама на пределе. – Действуй! Или ты, или никто!
Она указывает на летящие хвосты ракет.
– Как ты их остановишь, если будешь мёртв? Ты умрёшь здесь! Мы оба умрём!
– Ама, – произношу я, и чудовищный ветер вокруг нас стихает. – Я не доверяю себе.
Она застывает в неверии, которое сменяется злой решимостью.
– А я тебе доверяю! Доказать?
Мгновение, и Ама бросается к Источнику».
*
Чужая рука опустилась на пальцы Таиссы, сжатые вокруг пирамидки.
– Хватит.
– Пожалуйста, – попросила Таисса, оборачиваясь к Вернону. – Дай мне дослушать.
Принц Пустоты покачал головой, откидываясь обратно на подушки.
– Не думаю, Пирс. Прошли сотни лет. Какая разница?
– Большая, – тихо сказала Таисса.
– Для такого эфемерного существа, как ты? Никакой. – Холодная усмешка блеснула в лунном свете. – Вы живёте между раскалённой лавой и безвоздушным пространством и помните лишь пару веков из вашей истории, и то вкривь и вкось. Твоя жизнь – короткое одинокое мгновение. Думаешь, в этом контексте чья-то далёкая жизнь и смерть имеет значение?
– Только она и имеет, – тихо сказала Таисса.
Они застыли, глядя друг на друга. Где-то в далёком прошлом Тёмная по имени Ама бежала к Источнику, а мир замер на грани катастрофы. Много-много лет спустя спутники Таиссы готовились штурмовать потоки времени.
Но здесь… здесь были они вдвоём. Принц Пустоты и незваная гостья в его спальне.
Словно прочитав мысли Таиссы, Вернон перевёл взгляд на её полуобнажённые ноги.
– Да, – произнёс он с насмешкой. – Я помню ночи, которые мы проводили не за философскими рассуждениями.
– А за перепиской, – в тон ему произнесла Таисса. – Помнишь, Л.?
Серые глаза Вернона блеснули. А потом он вдруг оказался рядом, и горячие пальцы, в которых больше не было пирамидки, обхватили Таиссу за плечи.
– Голос в темноте, – проговорил Вернон ей в висок. – Строчки на экране. Строчки, которые говорят: «Я держу тебя, слышишь?» И дурацкие планы по спасению мира вдруг делаются неважны.
У Таиссы закружилась голова. Прежний Вернон обнимал её и сидел на постели рядом с ней. Исчезла тюрьма его долга. Были лишь пещера в лунном свете и ночь, когда хотелось забыть обо всём. Даже о далёком дневнике Великого Светлого.
– Вернон… – начала Таисса, но его палец накрыл её губы.
– Хватит разговоров, Таисса-застенчивость. Одна ночь, если ты решишь, что я недостаточно хорош для тебя. Две, если на тебе сработает моё обаяние. А если я захочу быть с тобой вечно…
– Ты…
Палец скользнул по её позвоночнику.
– Это было не «нет».
– Но может стать, – возразила Таисса негромко.
– Рядом со мной «может стать» что угодно, Таисса-островитянка. – Дразнящий шёпот стал громче. – Ночь. Лунная дорожка серебром на море. Огромное окно у изголовья. Тёмная спальня, колышется прозрачная занавесь у двери. И тебе так уютно от тепла моего тела, под моим взглядом…
В другое время Таисса могла бы напомнить, что она прекрасно знает, с кем разговаривает. Но сейчас…
Таисса моргнула, разглядывая лунный свет. Ей кажется или запахло морем? Действительно ли она всем телом ощущает близость тропических цветов и южных звёзд? Полутьма заставляет поверить во что угодно, и руки, такие родные и знакомые… Всего лишь нужно поверить. Таисса задохнулась, чувствуя, как её обволакивает искушение. Всего минута, одно прикосновение губ…
…Как сложно отказаться. Как хочется забыться, забыть обо всём и нырнуть в темноту, где её уже ждут горячие губы, руки, шёпот, слова…
Таисса закрыла глаза. И покачала головой.
– Тебе не нужно притворяться прежним Верноном, чтобы провести со мной ночь, – произнесла она, вновь открыв глаза. – Хотя бы потому, что, если ты добьёшься успеха здесь и сейчас, хорошо это не кончится.
Серые глаза опасно блеснули. Сейчас перед ней был тот, кто пользовался памятью Вернона, как острейшим инструментом.
– Хочешь сказать, мне нужно подождать, чтобы добиться с тобой успеха? И сколько же? Может быть, мне поставить будильник? Обвести дату в календаре?
Таисса накрыла ладонью его руку.
– Нет, – произнесла она. – Ты уже добился главного. Я отдам всё, чтобы вернуться домой вместе с прежним Верноном, но я знаю, что если это произойдёт, то у меня в груди останется пустота. Сожаление, что разговоров с тобой больше не будет. Что Кай исчезнет из моей жизни. Что ты исчезнешь.
– То есть ты ко мне всё-таки привязалась.
– Немножко.
Его рука скользнула по её обнажённому плечу.
– Тогда сейчас самое время оставить о себе яркое воспоминание, не находишь? Какое ты бы хотела?
А правда, какое? Сейчас Таисса может попросить о чём угодно. Иллюзия разговора с настоящим Верноном? Ночь, которая заставит её забыть обо всём? Далёкие галактики и секреты планет?
– Хочу увидеть, как ты спишь и улыбаешься во сне, – вырвалось у Таиссы.
…Почему она это сказала?
Вернон–Кай возвёл взгляд к потолку.
– У тебя такое безнадёжно уязвимое выражение лица, что даже соблазнять не хочется, – сообщил он. – Серьёзно? Ты хочешь увидеть, как я сплю?
Таисса развела руками.
Его лицо замкнулось.
– Мне не нужна твоя жалость, Пирс.
– Это не жалость.
– Тогда мне не нужна твоя любовь. Не желаю видеть твоё чёртово разбитое сердце. Из криокамеры, из могилы или из вечности, неважно. Ты всё ещё строишь иллюзии и здорово расшибёшься, когда поймёшь, что твой Вернон погиб.
– Ты не можешь меня от этого защитить.
– Нет? Я, чёрт подери, попробую. По крайней мере, тут у меня это прекрасно получается. Вечность впереди, в конце концов.
Вернон внезапно издал короткий смешок.
– Только что хотел затащить тебя в постель и тут же даю дёру, чтобы не влипать в трагическую историю. Как тебе это удаётся, Таисса-ходячие-угрызения-совести?
Вместо ответа Таисса долго смотрела
