Начальнику милиции города и секретарю горкома передаются запечатанные конверты. Оба получают письма от Политбюро, а начальник милиции дополнительно ещё и от вас с приказом привлечь все имеющиеся силы в городе и оказывать всяческое содействие операции.

— А зачем привозить такую кучу народа? — поинтересовался Щелоков. — Не лучше ли это сделать силами местной милиции и дружинников?

— Не лучше, — жестко отрезал Романов. — Вы готовы поручиться, что они не проинформируют тех же воров и других уголовников о готовящейся операции? Я — нет. Местные до последнего момента не должны знать ничего конкретного. Их, конечно же, привлечем, но на самом последнем этапе. Тогда шансы на успех намного выше.

— Допустим, — согласился Николай Анисимович. — Но Григорий Васильевич, вы же понимаете, что в секрете удержать ничего не удастся. Даже на этапе сбора информации об этом будет знать достаточно много людей. И мой опыт подсказывает, утечка обязательно возникнет. Специально или случайно, но произойдет.

— Мы замаскируем свои намерения. Заявим, что сбор сведений совершают прикомандированные сотрудники по требованию НИИ МВД и информационно-аналитического отдела. С целью создания общей базы данных о преступниках, ведения статистки и анализа полученных данных.

Естественно, это будут знать только начальники и сотрудники, помогающие нашим получить доступ к делам и оперативным сведениям. Даже если об этом узнают преступники, особого беспокойства не возникнет. Собирает милиция информацию и что? Вполне обычное явление.

О том, что конечной целью создания реестра будет операция по чистке уголовного элемента в нашей стране, никто не узнает. Кроме самого узкого круга сотрудников в столице, готовящих операцию. Начнем с Москвы. В час «А», опера, милиционеры ППС, дежурные, оцепляют криминальные районы и начинают трусить уголовников. Вскрывают притоны, сразу же фиксируют изъятия вещественных доказательств в присутствии понятых, которых тоже надо будет заранее подготовить из числа комсомольцев. Содержателей притонов, наркоманов, урок и прочих любителей криминала надо брать жестко. Нечего с ними рассусоливать и в демократию играть. Привезти, раскидать по камерам, кстати, помещения для задержания тоже должны быть заранее подготовлены, допросить. Всех, кто попался с поличным — в тюрьму. Остальных, в целях профилактики, на пятнадцать суток.

— А формальный повод? — поинтересовался Щелоков.

— Думаю, найдется, — злобно усмехнулся Романов. — Матюгнулся — мелкое хулиганство. Оскорбил опера — тоже. Дернулся — сопротивление при задержании, это уже посерьезнее будет. Главное, чтобы человек был криминальным элементом и проходил по нашей базе. Чистим город, садим в камеры самых буйных и попавшихся. Через недельку, уже присылаем не отряд, а парочку сотрудников и повторяем облаву. Главное, чтобы уголовники поняли, жизнь малиной для них больше не будет. Впереди только долгий путь страданий: лесоповал в Сибири или рудники. И соскочить или отмазаться от созидательного труда не выйдет. В колониях тоже порядок наведем. Пахать будут все. Без перерыва на обед и до поздней ночи, как папы Карло, пока не перевоспитаются.

— Жестко, — Щелоков задумчиво взлохматил ладонью седую шевелюру. — В тех же колониях бунты могут быть. И западная пресса волком завоет. Суслов и Громыко возбудятся. Истерику закатят, что мы портим имидж СССР и партии.

— Я знаю, — жестко процедил Романов. — Ивашутин и Машеров меня поддерживают. Понадобится, и Политбюро сделает, что мы скажем. Суслову рот заткнем. И на Громыко есть управа. Он не пикнет, тем более что готовится к уходу на пенсию и передает дела Кузнецову.

Генсек помолчал, давая министру оценить сказанное.

— Пойми, по-другому в стране порядок не навести, — проникновенно добавил Григорий Васильевич. — «Большую Чистку» начнём с Москвы. Посмотрим, как пойдет, проанализируем, что получилось, что упустили. Потом на очереди Ленинград. Затем запустим операцию в остальных городах и поселках. Если потребуется помощь, и милиция не будет справляться, подключим курсантов МВД и военной академии. А на вой западных журналистов и правозащитников о репрессиях и несчастных уголовниках, плевать. Пусть хоть пеной изойдутся. Вот если бы, наоборот, хвалили, это бы заставило насторожиться и задуматься: «Что мы делаем не так?».

— Вы правы, Григорий Васильевич, — вздохнул Щелоков. — Либеральничаньем здесь ничего не добьешься. Только сталинскими методами. Разрешите приступить к исполнению вашего поручения?

— Подожди, — Романов открыл ящик стола и вытащил папку. — Я тебе необходимые бумаги подготовил. Там письмо секретариата КПСС товарищу Щелокову рассмотреть необходимость организации всесоюзного реестра МВД, с целью систематизации информации о преступном мире, анализе и переработке данных. Моё поручение с пометкой «Совершенно секретно» с указанием приступить к подготовке операции «Большая Чистка-К». Оно тебе хорошо тыл прикроет, когда после облав, пойдет поток жалоб и возмущений. Думаю, даже партийные чиновники проявятся, побегут жаловаться к Пельше или Суслову, если они ещё на своих постах будут. Некоторые из секретарей обкомов и горкомов могут быть связаны с криминалитетом. Даже не напрямую, а, к примеру, через торгашей. Начнут старцы тебя доставать, покажешь им письмо с моей подписью. И они сразу заткнутся. Но это только после облав, когда возмущаться начнут, до них ни одна собака не должна знать, что мы замышляем. Третий документ, тоже подписан мною. Это тоже поручение с просьбой рассмотреть увеличение штата твоего милицейского спецподразделения втрое, и отобрать самых физически подготовленных сотрудников с навыками стрельбы и рукопашного боя. Официально для обеспечения подготовки к Олимпиаде. На самом деле штурмовать самые опасные малины и притоны и брать матерых вооруженных преступников будут они. Заодно и обкатаем подразделения ОМСН в боевой обстановке прямо к Олимпиаде.

— Это правильно, — повеселел министр. — Такая практика ребятам необходима.

— Вроде обо всем поговорили, — подвел итог Романов. — Николай Анисимович, вопросы есть?

— Есть один, — решился Щелоков. — До меня дошли слухи о создании на базе Пятого Управления КГБ Особого отдела по борьбе с коррупцией и хищениями социалистической собственности. Я очень хорошо отношусь к Петру Ивановичу, но не понимаю, зачем дублировать работу других ведомств? У меня же подобным ОБХСС занимается. Получается, мы тратим ресурсы, финансовые средства, и, по сути, занимаемся одним и тем же. Не кажется ли вам, Григорий Васильевич, что это не рационально?

— Не кажется, — холодно отчеканил Генеральный секретарь — Это делается по моей инициативе и делается абсолютно правильно. Поясню, почему я так считаю. Во-первых, борьба с коррупцией предполагает работу с распаскудившимися и погрязшими во взятках и поборах партийными работниками. В том числе самого высокого ранга. А у твоих руководящих сотрудников на местах двойное подчинение. Каждый начальник милиции подотчетен не только своему ведомству, но и партийному руководителю райкома, горкома или обкома. И что он будет под своего начальника копать, с которым за долгие