Глава 26

Несправедливо отобранное

На ноги я смог встать самостоятельно. Припомнились свои самонадеянные суждения на тему того, что мне не нужны дополнительные источники энергии, ибо мой внутренний источник и без того хорош. Ага, как же! Но есть один плюс — так как энергии в сапфирах было хоть отбавляй, броня не потеряла в своих характеристиках и не отпала от меня как шелуха с пережаренной семечки! А такое, между прочим, вполне могло быть — крепления доспехов то держаться на Силе, а если Силы не станет, то что их будет удерживать?

Затем я даже сумел, пошатываясь на каждом втором шагу, дойти до забаррикадированного дома, рядом с которым валялся уже предусмотрительно связанный «чистый». Тот самый паренек с зажигалкой.

Парень хрипел нечто непонятное и по мере моего приближения все активнее сокращался и подергивался, но уползти никуда так и не смог.

Витар же тем временем отдирал от двери блокирующие выход доски.

— Слушай сюда, малец. — я присел рядом с пленником и пощелкал перед его лицом пальцами. — Ау, ты тут?

Малец же в данный момент мог лишь заикаться и зыркать глазами куда угодно только не на меня. Умом что ли повредился? И с чего бы это? Насиловать и убивать мы можем, а вот смотреть на то, как убивают твоих подельников нам слишком невыносимо? Что за двойные стандарты!

— Сжечь его!!! Как он хотел поджечь нас!

— Нелюдь!

— Нехристь!

А это гостеприимные хозяева села, только только освободившиеся из потенциального крематория, требуют немедленной и жестокой казни парня. И в другое время я бы их понял. Да и сейчас понимаю, если уж на то пошло — этот «паренек» чуть не сжег семерых женщин и вдвое больше детей. Какой суд бы его оправдал? Точно не мой!

Вот только мне этот малолетний идиот нужен. Как там в народе говориться? С паршивой овцы хоть шерсти клок.

Конкретно эта орденская овца должна доставить мое сообщение командованию Ордена Чистоты. Ну или кто у них там — магистериум? Очередная ублюдочная ложа?

— Витар, пожалуйста, успокой их. — я мотнул головой в сторону группки выживших, затем повернулся к лежащему в позе эмбриона «чистому». — Вставай уже! Прямо сейчас тебя никто убивать не будет. Но если ты так и продолжишь валяться, то я за твою жизнь и ломаного гроша не дам.

Пришлось в принудительном порядке помочь встать травмированному психически бедолаге. Вручную помочь — сейчас я был обессилен в магическом плане, да и вообще чувствовал себя явно не на пике своей формы. Причем любой формы — моральной, физической или какой-либо другой.

— Последний раз повторяю… — приблизив «чистого» к себе, я до боли в пальцах сжал ему плечо. — … доберешься до своих и передашь все что увидел. В подробностях. Ты меня понял⁈

— Д-д…а…

— И добавь еще кое-что от меня. — продолжил я, крепко держа тугодума за шиворот. — Любой «чистый», у которого хватит ума встать на моем пути — умрет.

Не знаю, что именно напугало его до мокрых штанов: окровавленная маска вместо лица или мой зловещий тон, но факт есть факт — мочевой пузырь у него ни к черту.

Резко встряхнув паренька, да так, что у того голова безвольно мотнулась из стороны в сторону, я все же добился нужного результата — «чистый» впечатлился достаточно, чтобы в ярких красках и с максимальной убежденностью передать мои слова.

— А теперь проваливай отсюда. — брезгливо попрощался я с «чистым».

— С-с-с-с… — жутко заикаясь попытался выговорить парень.

Да уж. Вот тебе и спасибо.

Глядя на то, как молодой и глупый парень в панике убегает роняя слюни и сопли, мне вдруг стало противно — как далеко я готов перешагнуть ту грань, что отделяет нормального человека от зверя в людском обличьи?

И насколько это вообще будет оправдано? Должен ли я быть «хорошим» мясником, чтобы остановить точно таких же мясников, но «плохих»?

Черт, да откуда вообще во мне такая жестокость? Я никогда не стремился вершить судьбы других людей, и предел моих амбиций в прошлой жизни — повышение ежемесячной зарплаты, без увеличения объема работ!

Тогда откуда во мне это желание воздать «по заслугам»? Да еще и сделать это с максимальной жестокостью!

— Арт, мы готовы отчаливать. — ввинтился в уши сухой голос Витара.

Витар…мой друг и учитель, не слишком ли много ты увидел? Настолько много, чтобы начать меня презирать?

— Раз вы готовы, то пора уходить. В машину «чистых» все влезут? — задал я насущный вопрос.

— Да, это же минивен. Не вижу никаких проблем.

Сейчас это скорее перегруженная напрочь маршрутка в центре Санкт-Петербурга. В час-пик.

Загружаясь в машину, я замечал лишь взгляды, весьма и весьма далекие от благодарных. Скорее это был гнев, ненависть, жажда расправы — что угодно, только не признательность за спасение их жизней.

А разве я убил всех этих «чистых» ради чьей-то благодарности⁈ Тогда это вообще какая-то клиника бы была.

И стоило только мне себя успокоить, как проходящая мимо замызганная бабка, сплюнув на землю перед моими ногами, произнесла:

— Убийца!

Ну а я лишь сжал покрепче зубы и с таким невыразимым презрением посмотрел в глаза склочной пенсионерке, что ее боевой настрой выветрился со скоростью оголодавшего гепарда.

— Поведу. — буркнул Витар, отвлекая меня от тяжких дум, и споро полез на сидение водителя.

Я пожал плечами и без проблем устроился на переднем сидении пассажира. Ну правда, не сзади же мне ехать? Чую с такими настроениями среди местных спасенных я попросту не доеду до лагеря. Порвут меня на ленты еще до того, как мы проедем деревню Кулино.

Кстати, любопытно то, что у данного минивена никаких агрегатов, соединенных с двигателем, на передних сиденьях не было, в отличие от предыдущего автомобиля «чистых». Надо найти толкового механика в лагере — глядишь и переймем технологию. Мы бы и ружьями с ПМ не побрезговали, но от них мало что осталось после прессования в телекинетической сфере…

Все это будет особенно актуально в свете нашего с Коляном возвращения в родные земли. Рано или поздно, но мы вернемся в Ленобласть — Колян останется со своей семьей, ну а я…а что я? Проведаю родителей, убежусь, что у них все в порядке и двинусь дальше. В Санкт-Петербург, ныне захваченный ящероподобными существами.

— Ты как? — напряженный голос и неестественная поза Витара свидетельствовали о крайнем внутреннем раздрае.

—