Шрифт:
Закладка:
Алексей Михайлович постепенно решал и другие проблемы. Выпуск медных денег прекратили. Повышенных налогов больше не собирали. Положение с деньгами выправилось, их теперь хватало на все нужды. Разобрались и с неурядицами в Церкви. После Собора, осудившего Никона, царь освободил тех, кого патриарх отправил в тюрьмы и ссылки. Среди них были старообрядцы, отказавшиеся от новшеств Никона. Алексей Михайлович вернул их на церковную службу, дал хорошие должности в московских храмах, монастырях. Даже разрешил им служить по-старому, как они привыкли.
Но некоторые из них озлобились. Принялись мутить людей, будто Церковь вообще повредилась. Созвали своё собрание, назвали его «собором». Постановили не признавать исправленного богослужения, книг, икон. Дескать, с того времени, как патриархом стал Никон и велел креститься тремя пальцами, а не двумя, Русская Церковь погибла. Все священники, кого поставили с этого времени – ненастоящие. И крещение с этого времени ненастоящее. И все, кто в храмы ходил – еретики, их заново крестить надо. Тут уж возмутилась вся Москва. Получалось, что всех русских признали нехристями! Даже те, кто сочувствовал старообрядцам, отвернулись от них.
Чтобы не дошло до бунтов и драк, Алексей Михайлович снова созвал церковный Собор. На него пригласили старообрядцев. Им не мешали высказывать свои мнения. Аккуратно и подробно разобрали: греческие и восточные патриархи православные? Да. Правила, книги, иконы у них православные? Да. Значит, и изменения, которые внёс Никон, это вовсе не ересь. Они тоже правильные. Собор это признал. Большинство старообрядцев после таких разбирательств согласились, и их простили, оставили на своих должностях. Лишь горстка самых упрямых твердила – нет, Церковь погибла. Ну а если они решений Собора не признали, значит, сами от Церкви отделились. Их лишили сана священников, посадили в тюрьму.
Правда, и Никон ещё оставался в неопределённом положении. Продолжал безобразные выходки. Но осенью 1666 года в Москву наконец-то добрались патриархи Макарий Антиохийский, Паисий Александрийский. Из-за вражды турок и войны на Украине им пришлось ехать кружным путем – через Персию, Кавказ. Ещё два патриарха, Константинопольский и Иерусалимский, дали им полномочия, чтобы представляли и их тоже. Прибыли и несколько греческих епископов. Теперь можно было законно разобраться с Никоном. Алексей Михайлович созвал ещё один церковный Собор, судить его. Царь вёл себя подчёркнуто вежливо. Когда Никон возмутился, что ему как подсудимому надо стоять, государь тоже встал и стоял всё заседание.
А вот бывший патриарх держался заносчиво. Откровенно хамил. Приехавших патриархов обзывал «турецкими бродягами», бояр «еретиками», на одного из митрополитов орал: «Чтоб тебе обезуметь». Спорил, что его власть выше царской. Его обвинили как раз в этом, что занёсся быть выше царя, в «хуле» на государя, в жестокости, незаконных действиях, когда был у власти. За «хулу», то есть ругань в адрес царя, по законам грозила смертная казнь. Но Алексей Михайлович простил ему эту вину. А за остальное его лишили сана патриарха и сослали в Ферапонтов монастырь под Вологдой.
На его место избрали тверского митрополита Иоасафа. И на будущее Собор официально уточнил: власть царя от Бога. Патриарх не имеет права на неё претендовать и вмешиваться в государственные дела. Должен заниматься только церковными вопросами. Многочисленных патриарших придворных, даже личных патриарших дворян, которых завёл себе Никон, распустили. Их чины и должности ликвидировали. Но изменения Никона в церковных правилах утвердили. Если уж обряды стали одинаковыми с другими православными Церквями, то это полезно.
На следующее заседание церковного Собора привезли из тюрьмы упорных раскольников. Ещё раз объяснили, в чём они ошибаются. Нет, они не только каяться, а даже слушать не стали. Патриархам, иконам и даже царю демонстративно отказались поклониться. Обзывали всю православную Церковь еретической, священников и епископов «жрецами», иконы «идолами». За такое по законам тоже полагалась смертная казнь. Хотя и им Алексей Михайлович смягчил наказание. Их отлучили от Церкви и отправили в заключение на север, в Пустозёрск.
А Дорошенко с крымским ханом взялись готовить очередной большой поход. На переговорах в Андрусово паны об этом узнали и снова задрали носы. Они же считали, что Дорошенко за них. И Левобережную Украину для них отберёт! Опять «забыли» то, о чём уже договорились. Вспомнили прежние требования – отдавайте нам Киев, всю Украину. А то и наши армии на вас ударят! Ордин-Нащокин устраивал с ними отдельные встречи, уговаривал. Но он же сам обожал поляков. Поэтому не он их, а они его уговорили. Ордин-Нащокин отписал царю, что надо соглашаться на все их требования. Дескать, их войска сильные, бесстрашные, всё равно заставят нас сделать, как они хотят. Алексей Михайлович очень удивился, что его дипломат так рассуждает. Строго одёрнул Ордина-Нащокина. Частные встречи и вечеринки с панами вообще ему запретил.
Но дела обернулись совсем неожиданно для поляков. Дорошенко узнал, что на Левобережной Украине прибавилось царских войск. Призадумался. В прошлый раз ему там всыпали будь здоров, немало подчинённых потерял. Казаки могли отвернуться от него точно так же, как раньше от Тетери. У татар там тоже погибло много воинов, и крымские мурзы вообще взбунтовались. Нажаловались султану и великому визирю. Фазыл Ахмед Кёпрюлю и без того был недоволен ханом. Снял Мехмед-Гирея, посадил на крымский престола его брата Адиль-Гирея.
Новый хан согласился с мурзами, что на Левобережье лучше не соваться. Дорошенко был такого же мнения. Вместо российских владений они повернули туда, где грабить легче и безопаснее. На Польшу! Туда и татары охотно собрались, и казаки поддержали – со шляхтичами посчитаться, по имениям добычи набрать. Нахлынули лавиной. Поляки этого совершенно не ждали, растерялись. Королевский полковник Маховский наспех собрал 6 тысяч шляхты и гайдуков – 50 тысяч татар и 20 тысяч казаков просто раздавили их. Докатились до Львова. Жгли, грабили сколько угодно, никто не мешал.
Король и паны были в полном шоке. Кичились дружбой с Крымским ханством, Дорошенко считали «своим», а оно вон как обернулось! Делегатам на переговорах сенат послал приказ: срочно мириться! Тут уж быстро составили договор. 30 января 1667 года в Андрусово подписали перемирие на 13 с
