– Позже. – Матильда растоптала надежду камеристки, как ростки зеленого лука. – Я спрашиваю про рубины.

– Гарнитур вашего высочества. – Синяя держала в руках знакомую шкатулку. – Ваше высочество желает открыть?

– Желаю! – Камни гаденько поблескивали из своих ячеек. Кто бы их ни убирал, это была не она: Матильда пихала побрякушки как придется, а не раскладывала по гнездам и гнездышкам. – Дайте попить чего-нибудь. И окно откройте.

– Осмелюсь напомнить вашему высочеству, на улице холодно, – вступила еще одна курица, доселе молчавшая. – Данар покрылся льдом.

– Лучше льдом покрыться, чем имбирем, – отрезала принцесса. – Вы что, не чувствуете?

– Осмелюсь… Ваше высочество уверены, что пахнет имбирем?

Матильда потянула носом: мерзкий запах стал слабее, но никуда не делся. Кто прав? Чужие носы или свой?

– Какое платье прикажет ваше высочество?

– Домашнее. – Напиться до беспамятства можно. Можно забыть, где был, что говорил, ел и пил, потерять серьги, запереться изнутри, оставив ключ на видном месте, уснуть, проснуться с больной головой, но как быть со шнуровками?

– Где капитан Надь?

– Капитан Надь не возвращался.

– Говорите, его величество справлялся о моем здоровье?

– Да. Дважды.

– Уберите этот балахон, – велела принцесса, – подайте визитное. И парик. Гайифский.

4

– В приемной ее высочество, – доложил Мевен. Гимнет-капитан говорил суше, чем всегда, а может, это только казалось.

– Пусть войдет. – Альдо сунул Дику зеленый том, – Ты изучаешь Теотана, а я очень занят. Кстати, ты Павсания не нашел?

– Нет, – вздохнул Ричард, перерывший все оставшиеся в доме книги. Павсаний исчез, но в том, что он был, юноша не сомневался. Дик смутно припоминал тисненый переплет и сломанную застежку. В свое время юноша собирался пролистать книгу, но нарвался на «Горестную историю Беатрисы Борраска», и все остальное было отложено.

– Не хотелось бы одалживаться у Спрута. – Альдо рассеянно перевернул страницу, – но быть невеждой хочется еще меньше. Украсть эту книгу, что ли? А что? Отпущу Салигана и пускай добывает: убийцы из его дружков никакие, а вор он толковый.

– Салиган – мразь, – не выдержал Дикон, хотя неряха-маркиз в сравнении с Приддом и впрямь выигрывал.

– Мразь, – подтвердил Альдо, – и место ему в Занхе, но мне нужны свидетели, а у Салигана отменная память, и он не только смотрит, но и видит… Всё потом! Читай и молчи, я тебя сразу выставлю. Об Удо ни слова!

Дикон кивнул и уткнулся в желтоватую страницу с миниатюрой, на которой распятому на козлах человеку с огромным животом что-то вливали в рот через воронку. Ричард вгляделся в старинные буквы с завитушками и разобрал, что это допрос конюшего погибшего на турнире графа Гайярэ. Обвиняемый, не выдержав пытки водой, сознался в любовной связи с графиней и в том, что он – отец ее новорожденного сына. Младенец был лишен графского титула и отдан на воспитание церкви, герб Гайярэ разбит, а владения перешли к Линарди Ариго, ближайшему родичу Гайярэ по мужской линии.

– Проходи, – голос Альдо звучал весело и бодро, слишком бодро, – Дикона я сейчас выгоню, и мы поболтаем.

– Вот еще, – отмахнулась ее высочество, – пусть себе сидит. Захочешь посекретничать, место найдешь. Где моя дайта и где мой доезжачий?

– На охотничьем дворе, только что прибыли. – Сбоку зашуршало и скрипнуло: сюзерен сел, значит, и Матильда тоже. – Задержались, с кем не бывает. Ты помнишь про вечер?

– Помню, – принцесса дышала часто и громко, – опять сомы с хризантемами будут?

– Какие сомы? – не понял Альдо.

– Вчерашние. Данарские.

– Нет в Данаре никаких сомов, где ты их взяла?

– На пиру в честь Эпинэ. – Снова заскрипело, Матильда устраивалась в кресле. – Ты не мог на место Алессандри кого-то попристойней найти?

– Я вообще никого не искал, – в голосе Альдо послышалось удивление, – у нас же месячный траур, твой кардинал постарался. Так что никаких оркестров. Подняли пару чаш за Дом Молний и здоровье Робера, благо оно ему пригодится, и разошлись.

– Ричард, – окликнула Матильда, – ты тоже сомов не видел?

– Я? – Дикон вздрогнул и поднял глаза: Альдо сидел за столом, принцесса – в высоком резном кресле, и выглядела она ужасно. – Я только что вернулся…

– Дикона, как ты понимаешь, на приеме не было – Альдо переложил бумаги с левого края стола на правый. – И быть не могло. Он провожал Борна.

– Тогда что он тут делает? – не поняла принцесса. – До Барсины ехать и ехать.

– Я не поехал в Барсину, – торопливо объяснил Дик. – Мы… Я отпустил Удо сразу за Креша.

– То есть – уточнила ее высочество, – ночью на пиру спал не ты?

– Матильда, – устало повторил Альдо, – ночью на пиру не было не только Дика, но и тебя.

– Ты не танцевал с Айнсмеллером, – удовлетворенно кивнула принцесса, – а Берхайм не воскрес. Что ж, мертвым его терпеть можно. А Дуглас где?

– Темплтона я отправил по делу – сюзерен явно ничего не понимал, – к вечеру вернется.

– Вот и хорошо, – одобрила принцесса, – он мне нужен, но сначала я должна тебе кое-что сказать… Мне твоя столица надоела.

– Понимаю, – устало сказал Альдо, – на Сакаци она и впрямь не похожа.

– Именно, – Матильда что-то стряхнула с плеча. – Щенок – это хорошо, только к нему нужен охотничий замок. Гор поблизости днем с огнем не сыщешь, но леса есть, хоть и плохонькие.

– Ты решила пожить за городом? – Альдо еще раз переложил бумаги. – Что ж, я тебя понимаю.

– А раз понимаешь, отдай мне Тарнику. Там, говорят, неплохая охота, а выходцев я не боюсь. Да и не полезут они ко мне, я их не убивала.

– Хорошо, – Альдо провел ладонью по столу. – Тарнику я тебе подарю.

– Дари, – потребовала принцесса. – Бери перо, чего тянуть!

– Вижу, ты спешишь. – Альдо усмехнулся и придвинул бумажный лист.

– Спешу, – ее высочество тоже улыбалась, но губы у нее были бледные и лицо тоже. – Дайту привезли, чего ждать? Давай, пиши, ты это умеешь. Дикону особняк подарил, а мне замок нужен.

– Изволь, – сюзерен открыл чернильницу. – Надеюсь, тебе там понравится.

– Твою кавалерию! – зачем-то выругалась принцесса и откинулась на спинку стула, прикрыв глаза. Под глазами у нее были мешки, такие же как у графини Ларак.

Смотреть на одетую в багряный бархат Матильду было неуютно, и юноша перевел взгляд на сюзерена. Альдо торопливо писал, тикали часы, горели свечи, а дома лежал покойник. Его нужно вынести, но как? Для всех Удо уехал. Остается дождаться Джереми и сделать это вдвоем.

– Готово. – Альдо посыпал дарственную песком. – Тарника твоя. Довольна?

– Спасибо. – Матильда глубоко, словно просыпаясь, вздохнула. – Завтра я туда и отправлюсь. С капитаном Надем.

– Поезжай, – быстро сказал Альдо, – только щенка не застуди.

– Щенок останется в заложниках. – Принцесса странным жестом поправила волосы, хотя это же парик, наверное, с ним так и надо. – Ты же любишь брать заложников.

– Не люблю, – огрызнулся сюзерен, – но приходится. Быть королем непросто.

– Вот и оставался бы принцем, – тихо произнесла Матильда и поднялась. – На приеме я буду. Я даже на сома согласна, Тарника стоит жертв.

– Сомов не будет, – рассмеялся Альдо, и принцесса ушла.