— Жаль, — прошептал Пайрус. Он закинул руки за голову и с мечтательным видом уставился в виднеющееся за окном звездное небо, — это было бы настоящее чудо.

— Извини, дружище, но у каждого есть свои недостатки, — пошутил я, после чего задул свечу и повернулся набок, пытаясь устроиться поудобнее.

— Да, но зато не у каждого есть свои достоинства, — печально вздохнул Крин, явно намекая на себя.

Проклятье! Только вот приступов самоуничижения нам сейчас не хватало! Дожить бы до утра без приключений, а там сядем в почтовую карету и следующую ночь уже проведем на старых имперских землях, где не придется опасаться гнева местечковых правителей. Нам с Пайрусом сейчас бы демонстрировать спокойствие и уверенность в завтрашнем дне, а он сопли распускает. Вон, девочки наши хоть и напряглись, но молчат, вида не подают, что им страшно, а этого самого успокаивать нужно.

— Достоинства есть у всех, — возразил я, — и ты даже не представляешь сколько их у тебя.

— Вот ты, Пайрус, вроде умный, а в то же время такой дурачок! — подала голос Виста.

— Он не дурачок! — тут же вмешалась Кайя. — Он просто еще не разобрался в себе, не понял, чего стоит. А вот когда он это сделает, все мы будем страшно гордиться знакомством с ним.

— Лично я уже горжусь! — я постарался придать голосу максимальную серьезность, чтобы, не дай бог, друг не заподозрил меня в лукавстве. — Мне бы твои способности к заклинаниям!

— Тсс! — неожиданно прервала наши прения Кайя, красноречиво кивая в сторону входной двери.

Лично я ничего подозрительного не услышал, но на всякий случай потянулся за мечом. Пайрус сунул руку в лежащий рядом вещевой мешок за арбалетом, громко звякнув при этом запасными болтами.

Но было поздно. Через секунду хлипкая дверь распахнулась от сильного удара, и комната мгновенно наполнилась людьми. Я успел извлечь клинок из ножен, но пустить в ход не смог — вокруг стало так тесно, что ни ткнуть, ни ударить с замаха было абсолютно невозможно. Нас просто смяли.

На меня навалились сразу три дюжих молодца, сжали в объятиях, заломили руки за спину, попутно успев съездить и под дых, и пару раз по физиономии. Очень сноровисто стянули руки веревкой и поставили на ноги. Работали нападавшие быстро и слаженно, на все про все у них ушло не более трех минут, что явственно указывало на определенную подготовку.

Как это ни странно, но дольше всего нежданным гостям пришлось возиться с Вистой. Я дернулся было на помощь, но тут же получил такой удар в живот, что потом долго еще хватал ртом воздух в попытках восстановить дыхание. Негодяи не церемонились ни со мной, ни с Пайрусом, ни с девушками. Стоявшая рядом Кайя хлюпала разбитым носом, а когда наконец удалось скрутить мою девушку, оказалось, что из разбитой брови у нее течет кровь. Зря вы так, ребята, я запомню. Обязательно запомню и поквитаюсь. Остаться бы только живым…

— Что вам нужно? Мы имперские маги! — с вызовом заявил Пайрус, за что тут же схлопотал звучную оплеуху.

— Добрый вечер, господа имперские маги! — скидывая с головы капюшон, промолвил стоявший до сих пор у входа в комнату невысокий мужчина лет пятидесяти от роду с аккуратно зачесанными назад и собранными в конский хвост светлыми волосами. — Я распорядитель нижних залов его светлости герцога Ребо, можете называть меня тер Мирро Швай. И я уполномочен передать вам приглашение посетить дворец моего повелителя. По крайней мере, нижнюю его часть.

Донельзя довольный отпущенной остротой, тер Швай затрясся в приступе смеха. Спустя пару мгновений к нему присоединились и подручные — кто-то мелко захихикал, кто-то захохотал во все горло.

— Так ведь можно было просто сказать!

На этот раз я был готов к удару, и сбить мне дыхание державшему меня мордовороту не удалось. Но встряска вышла знатной. Если станет бить чуть выше, ребра могут и не выдержать такой силищи.

— Говорить будешь, когда я разрешу, — распорядитель нижних залов прекратил смеяться так же неожиданно, как и начал. Моментально, как по команде, умолкли и все его люди. Коротышка подошел ко мне вплотную и, глядя снизу вверх и покачиваясь на носках, процедил сквозь зубы: — Есть и спать будешь, когда я разрешу. И даже дышать теперь будешь, когда я разрешу! Ты меня понял?

Я молча кивнул. Тяжелый случай. Знаю я такой тип людей — любое несогласие они воспринимают как оскорбление в свой адрес и используют все свои возможности, чтобы буквально растоптать, уничтожить посмевшего перечить им человека, проявляя при этом совершенно запредельную жестокость. Сам-то по себе тер Швай ничего из себя не представляет, такого встретишь где-нибудь в темном переулке одного, без «группы поддержки», так он либо попытается тихонько ускользнуть, либо прикинется твоим лучшим другом, объясняя, что на самом деле в твоих бедах виновато его начальство.

В общем, тип более чем неприятный, и в сложившихся условиях лучше такому не перечить. Нужно терпеть, помалкивать и ждать удобного случая. Потом отыграемся за все. Если, конечно, это «потом» у нас будет.

— Обыскать, силки на них — и в карету! — скомандовал злобный коротышка, резко развернулся на пятках и направился к выходу.

На наших шеях тут же защелкнулись хитроумные пряжки узких кожаных ремешков — так называемые силков, блокирующих магические способности волшебников. Теперь, как ни старайся, магический поток для подпитки заклинания не вызовешь. На магические палочки это никак не влияет, но, во-первых, спектр их применения ограничен, во-вторых, на то есть обыск, чтобы эти палочки у нас изъять.

Когда нас тащили через общий зал трактира, там бесновался хозяин заведения. Худой высокий старикан в грязном ночном колпаке кричал, брызжа слюной и размахивая руками:

— Проклятые колдуны! Вам не удастся испортить репутацию доброго трактирщика! Я сразу понял, что дело нечисто! У них же на рожах написано, что душегубы и заговорщики! А девки — ведьмы и потаскухи!

С этими словами он бросился к Кайе, норовя ухватить ее за волосы, но рванувшийся вперед Пайрус отбросил негодяя назад хорошим пинком, после чего сам уже стал объектом избиения для своих конвоиров.

— Слава нашему герцогу! Слава императору! — верещал трактирщик, стараясь тоже внести свою лепту и отомстить обидчику, при этом не решаясь подходить слишком близко,