Я вновь осталась безучастной, глядя строго перед собой и не разбирая толком картинку перед глазами, но Катя все поняла без слов.

— Не смей, слышишь! — Кэт швырнула в меня маской, но я не стала ее натягивать. — Мы же всю интригу запорем, деньги уплывут. Ну, давай же!

Финансовый вопрос меня интересовал в последнюю очередь. Сейчас на кону стояло кое-что гораздо важнее, чем просто деньги. Отношения, которые я могла подпортить своими же руками.

— Выйди, Кэт, — глухо попросила я девушку.

— Что? — опешила она.

— Выйди, — мне пришлось повторить.

Одновременно с этими дверцы с моей стороны резко распахнулись. Мне даже и голову поворачивать не стоило, чтобы понять, кто пожаловал.

— Да, выйди, Кэт, — процедил Грач.

Судя по его лицу, мужчина был в бешенстве.

«Вот и закончилась моя сказка», — хмыкнула про себя я.

— Ну здравствуй, Феникс, — скривил губы Дима. — Не интересуют тебя гонки, да?

— Как видишь, — глухим голосом ответила ему я.

— Смешно тебе было делать из меня дурака? — зло процедил Грач. — Хорошо повеселилась?

Я ведь знала, что нельзя проехаться по мужскому самолюбию и ожидать, будто Дима будет по-прежнему мило улыбаться как ни в чем не бывало. Знала и ужасно боялась его реакции, поэтому и оттягивала момент с признанием.

Еще совсем недавно мне казалось, что мир не сойдет со своей орбиты, если этот мужчина исчезнет из моей жизни. Сейчас я придерживалась совершенно противоположного мнения.

— Нельзя ни из кого сделать дурака, если он сам тебе этого не позволит, — отбила его атаку я. — Ты считаешь себя дураком?

— То есть в том, что ты скрывала от меня эту сторону личности, еще и я виноват? — вспылил Грач. — Хорошенькая позиция, Марго…

— Я, пожалуй, пойду, — протянула Чернова. — Кажется, у вас тут намечается междусобойчик…

Мы с Димой на нее даже внимания не обратили, так были сосредоточены друг на друге.

Едва за Кэт захлопнулась дверца, как Грач потребовал от меня ответов.

— Я жду объяснений, Марго, — сказал он и не шелохнулся с места, буравя меня тяжелым взглядом.

— Разве я не ответила наглядно на все твои вопросы, Дим? Остались еще?

— Уйма! — огрызнулся мужчина. — И ты ответишь мне на каждый, а потом я подумаю, что делать со всем этим и какой счет предъявить.

— У меня другое мнение, — поджала губы я. — Да и Лысый помешает нашим разборкам, вон спешит представить победителя толпе. Как думаешь, фотосессию с поклонниками устроят?

— Что? — обернулся Грач. — Никаких поклонников я к тебе и близко не подпущу.

Мой маневр удался — мужчина отвлекся, немного отступил от машины, чем я тут же воспользовалась.

— Остынь, — кинула я ему, захлопнув дверцу со стороны водителя и заведя мотор.

— Куда?! — кинулся ко мне Дима, но было уже поздно: автомобиль рванул с места.

Я трусливо бежала от разборок, которых категорично не хотела. Да и что они могли нам дать? Уже ясно: мир, который царил между нами этот короткий срок, нарушен. Отношения дали трещину. На этот раз вина была за мной.

Я ее признавала и не признавала одновременно, а ведь никакие чувства не потерпят тайн. Рано или поздно все скелеты выпадут из шкафов…

Я мчала по трассе, не разбирая маршрутов. Лишь бы подальше, лишь бы прочистить голову и заглушить неправильное разочарование, которое разрасталось в груди.

Знала ведь, что Грач взбесится, когда узнает правду. Знала, но все равно надеялась на другую его реакцию. А ведь мужчина ничего мне не был должен, как и я ему. Так почему сейчас мне было так тяжело с ним прощаться?

Мысленно я уже ставила жирный крест на том, что между нами случилось, отобрав у этого продолжение. Грач и так слишком долго задержался в моей жизни.

Я выехала за город, но сбежать так просто мне не удалось. Очень скоро в зеркало заднего вида я заметила машину Грача, которая сигналила и подмигивала фарами. Мужчина пытался прижать меня к обочине. И телефон постоянно разрывался. Это отвлекало.

— Покой мне только снится, да? Поднажми же, Марго, — стиснула зубы я, а перед глазами отчего-то помутнело.

Я и сама не заметила, как за слезами стало плохо видно дорогу, машину повело и…

— Идиотка! — гораздо позже вопил Грач, встряхивая меня, словно тряпичную куклу. — Тебе не гонять, тебе навсегда нужно запретить за руль садиться!

В моих ушах до сих пор звучал визг шин. Сначала мне пришлось экстренно тормозить, чтобы не влепиться в дерево, а потом уже Грач пристроился рядом и выскочил из машины.

Эмоции оказались плохим советчиком, а в последнее время меня что-то все чаще «накрывало».

— Ты не остыл, — констатировала я.

Меня по-настоящему колотило от переполнявших чувств, и близость Грача оказалась сейчас как нельзя кстати. Я боялась, что ноги мне откажут, но мужчина держал крепко и прижимал к себе так неистово, точно я могла в любой момент раствориться, как утренняя дымка.

Дима прищурился.

— С тобой я только сильнее завожусь, Марго, — как-то обреченно выдохнул он. — Феникс, значит? Птичка…

— А ты уже не Первый, — надавила ему на уязвленное самолюбие я.

Это все последствия адреналинового выброса в кровь сказывались, я не могла держать язык за зубами и несла ерунду. Вот и нижнюю губу прикусила в ожидании ответной реакции мужчины — провокаторша!

— Значит, придется менять прозвище, — выдал Грач.

— Вот как? — обомлела я. — Не злишься даже?

— Злюсь, — сказал он. — Еще как, Птичка.

— Я думала, ты меня прибьешь, а потом прикопаешь прямо на финише трассы, — хмыкнула я.

— Сложно, когда тебя обставляют в любимом деле, а еще сложнее, когда это делает твоя девушка. Но я переступлю через это, дай время. Или мастер-класс, но только после повторного экзамена по вождению. С такими выкрутасами я тебя за руль больше не пущу.

Вот так вот просто Грач сумел отнять у меня дар речи.

— Выходит, я твоя девушка? — едва справилась я с одеревеневшим вдруг языком.

— Моя, — уверенно заявил Дима. — Девушка. Женщина. Птичка. Есть возражения?

Его объятья стали только крепче, а от прикосновений мужских рук в моем теле разгорался настоящий пожар.

— Неожиданно, — улыбнулась я. — Возражения…

— Не принимаются, — заключил за меня Грач, как только я сделала вид, что крепко задумалась. — Я уже никуда тебя не отпущу.

— А я думала, что эта ложь встанет между нами, — призналась я.

— Я не настолько глуп, чтобы променять тебя на глупые обиды по поводу уязвленного самолюбия, — хмыкнул Дима. — Но, надеюсь, больше таких сюрпризов ты мне устраивать не станешь.