Пауза.

Тебе не спится?

Пауза.

В три часа ночи он еще ходил по кабинету, я слышала… (Подходит ближе, прикасается к плечу мужа.) Ты не бережешь себя…

Г у б е р н а т о р (опускает руки, оборачивается, смотрит на жену как на чужого человека). Я не желаю, Анна Мария, не желаю…

А н н а  М а р и я. Чего, Петр?

Г у б е р н а т о р. Чтобы за мной подглядывали.

А н н а  М а р и я. Ты покинул нас.

Г у б е р н а т о р. Еще нет.

А н н а  М а р и я. Ведь я знаю. Ты находишься среди нас, но тебя нет. Мы чаще слышим теперь твои шаги, чем твой голос. Это невыносимо — два дня твои шаги в кабинете… Если тебе тяжело, поделись с нами, это принесет тебе облегчение…

Г у б е р н а т о р (с горечью). Ты хочешь облегчить мои страдания? Ты? (Отходит от дверей, садится за письменный стол; немного погодя.) Как думаешь, Анна Мария, распорядится ли мой преемник перенести кабинет в другую часть здания? Я поступил бы именно так, если бы был моим преемником.

А н н а  М а р и я. Не думай об этом. Только ты думаешь о своем преемнике. До этого еще далеко, очень далеко. А кабинет можно перенести хоть завтра. На ту сторону, где окна выходят в сад.

Г у б е р н а т о р. Я уже ничего не стану менять. Мой преемник — это другое дело. А я… Нет, дорогая, не стоит утруждать прислугу ради тех нескольких дней, которые мне еще остались.

А н н а  М а р и я (со страхом). Нескольких дней?

Г у б е р н а т о р. Не принимай этого буквально. Я говорю — нескольких, но это может случиться уже завтра или послезавтра.

А н н а  М а р и я. О чем ты говоришь?

Г у б е р н а т о р. Не стесняйся. Подойди ко мне, потрогай мой лоб и скажи еще…

Анна Мария подходит и прикладывает руку ко лбу мужа.

Скажи: «Петр, кажется, у тебя жар?»

А н н а  М а р и я. К счастью, твой лоб совершенно холодный. (Оживленно.) Лучше всего было бы уехать. Да, уехать отсюда на некоторое время. Да-да! Куда-нибудь на юг… Ты должен немедленно взять отпуск, на несколько недель…

Г у б е р н а т о р. Это Сусанна. Узнаю Сусанну. Наша дочь не теряет головы.

А н н а  М а р и я. Все так советуют. Тебе необходим длительный отдых. Как можно дальше от этого города, от этих окон, от этой страшной площади…

Г у б е р н а т о р (показывая на окна). Знаешь? Они перестали ходить. Обходят стороной нашу площадь. Порой кто-нибудь забредет, я наблюдаю из-за шторы, но, сделав несколько шагов, спохватится и быстро улизнет назад.

А н н а  М а р и я (со злостью). Тем лучше. Пусть не ходят. (Немного погодя.) Но кабинет я, во всяком случае, прикажу перенести на другую сторону. У тебя перед глазами будет наш сад, зелень, белки. А эту комнату попросту запрем. Разреши, я еще сегодня распоряжусь. Да-да. Ты сразу почувствуешь себя иначе, вот увидишь.

Г у б е р н а т о р. Прошу тебя, не говори мне больше об этом. И об отъезде на юг. Это было бы трусостью, обыкновенной трусостью. Надеюсь, ты знаешь, что я не трус. (Встает из-за стола.) А теперь ступай, дорогая, ступай. Скоро наступит день, еще один день… Какой же это, Анна Мария? Третий или уже тридцатый?

А н н а  М а р и я. Не считай! Не считай! Если перестанешь считать, сразу же почувствуешь себя иначе. Вот увидишь.

Р а с с к а з ч и к. Итак, мы уже знаем. Не только молочники, все обитатели этого города избегают теперь площадь перед губернаторским дворцом. «Перестали ходить»… А ведь это было всегда излюбленным местом послеобеденных и вечерних прогулок здешних обывателей. Украшенная живописными скверами, площадь эта играла роль местного салона, и никому не приходило в голову, что тут можно было бы вести себя иначе, чем в салоне. Только два дня назад казалось, что можно… Следует признать, что менее всего это удивило самого губернатора. Когда он вышел на балкон и увидал грязные волны толпы, заливающей великолепную площадь, первой его мыслью было спокойное признание, которое, как вздох, вырвалось из уст пожилого господина: ну конечно, когда-нибудь это должно было произойти… Он долго смотрел, словно считая сотни этих впервые увиденных лиц. Это были они, люди, которыми он правил. Они заполнили уже всю площадь, голова к голове, и только считанные шаги отделяли их от безмолвной стены пехоты, вытянувшейся двумя шеренгами вдоль фасада дворца. Стоявший на правом фланге командир роты не спускал глаз с одинокой фигуры губернатора на балконе. Ах, как же он был тогда одинок! Вдруг из середины толпы словно выстрелил крик, резким хлопком ременного кнута, и сразу же десять, двадцать других возгласов. Сумрачная волна двинулась с места, воздев кулаки. Зазвенели какие-то стекла, одно разлетелось в дверях балкона. И тогда губернатор потянулся к карману, достал платок, и он на мгновение сверкнул в его поднятой руке, словно огромный белый цветок…

Губернатор, в мундире, сидит за письменным столом.

П р е ф е к т (у стола, в почтительной позе). Вчера умерло еще пятеро раненых, ваше превосходительство. Состояние остальных не внушает опасений. Недели через две все выпишутся из больницы.

Г у б е р н а т о р. Итак, сколько? Окончательно — сколько?

П р е ф е к т (тише). Сорок два, ваше превосходительство. В том числе одиннадцать женщин.

Губернатор закрывает глаза, долго молчит.

(Наблюдает за ним; немного погодя.) Осмелюсь спросить, прикажете заказать гробы, ваше превосходительство, или же — в общую могилу?

Г у б е р н а т о р (открывая глаза). Общая могила? О чем вы говорите?

П р е ф е к т. Это, ваше превосходительство, роется такая большая яма… Дешевле и быстрее.

Г у б е р н а т о р. Дешевле — не важно. Важно быстрее. Кончайте с этим сегодня ночью.

П р е ф е к т. Осмелюсь заметить, что еще не все убитые опознаны.

Г у б е р н а т о р. За дверью ждет его преподобие отец Анастази. Он вам скажет, что господь опознает всех на Страшном суде.

П р е ф е к т. Это совершенно верно, ваше превосходительство. Однако прокурор требует…

Г у б е р н а т о р. Я уже сказал. Кончайте с этим нынешней ночью. На погребение допустить только ближайших родственников: родителей, детей, братьев, сестер. Не более двухсот человек.

П р е ф е к т. А если соберется больше, ваше превосходительство?

Г у б е р н а т о р. Только ближайшие родственники. Никаких зевак. Ах да! Прикажите-ка снять посты у дворца.

П р е ф е к т. Осмелюсь заметить, ваше превосходительство, что я имею право не слышать некоторых распоряжений, вернее, наоборот, я не имею права их слышать, если даже они исходят из уст высокопоставленных особ.

Г у б е р н а т о р. Гм. Вашим ушам угрожают более странные вещи. Я решил с сегодняшнего дня совершать пешие прогулки по городу.

П р е ф е к т. Боюсь, что я не совсем вас понял, ваше превосходительство.

Г у б е р н а т о р (жест в сторону окна). Если они перестали приходить, то я пойду к ним.

П р е ф е к т. Не имеете ли вы в виду, ваше превосходительство, нечто вроде хождения по улицам?

Г у б е р н а т о р. Разумеется, нечто в этом роде. Не исключая предместий, мой дорогой. Я хочу знать, что обо мне говорят, даже больше, — что обо мне думают. Для этой цели необходимо присмотреться вблизи к человеческим