– Многое, – хмыкнул Морган, – но хотел бы не знать его вовсе. В любом случае вся эта информация дознавателям сейчас ни к чему.

– Я же не как дознаватель спрашиваю…

– Я понимаю, но отвечать не желаю. Не люблю я о нём вспоминать, как ты о своём дяде. Только у тебя для подобной неприязни маловато причин, а у меня более чем достаточно.

– Почему маловато? – протянул Риан с удивлением. – Вовсе нет. Ты забыл, что император…

– Убил твоего отца? Да-да, я помню. Только это казнь была, наказание за предательство. А в моём случае – прихоть, жажда обладать тайным знанием, придумать, как уничтожить брата, наплевав при этом на то, чего хочу я. Аарона никогда не интересовали ничьи желания, кроме собственных.

– Неправда, – Риану захотелось защитить отца вопреки всему. – Он любил нас с сестрой, и маму тоже. Всегда о нас думал.

Морган усмехнулся и, так и не ответив на выпад Риана, вернулся к прежней теме.

– В общем, будь аккуратен с Джоном Эйсом. Мне не понравились эти вопросы, и возможно, он был отправлен сюда вовсе не из-за тебя, а из-за чего-то другого. Конечно, я могу ошибаться, но всё же – осторожнее.

– Тайре он нравится, – признался Риан негромко и, поймав на себе ироничный взгляд Моргана, поморщился. – Что, не слышал? Она его на танцы приглашала.

– Слышал, естественно, это все в посёлке перетирают который день. И то, как он на неё смотрел, тоже. Но ты об этом не думай, и Защитника ради, отношения с ним выяснять не лезь.

– Я и не собирался…

– Ты ревнуешь, а значит, можешь полезть. Не надо. Что бы ни случилось, не трогай Эйса. Ты нужен мне и Тайре, а если он тебя арестует… Не надо, – повторил Морган настойчиво. – Если что, я сам поговорю с ним или с Тайрой, а ты не высовывайся. Обещай мне.

– Обещаю, – буркнул Риан, нахмурившись. В сердце было жарко, и кулаки чесались просто ужасно.

– Ну вот и ладушки.

***

Гектору нужно было покинуть Тиль около четырёх часов дня, чтобы успеть на спектакль в Императорский театр. Он предпочёл бы просто поговорить с Элен и не тратить время на постановку, но это было бы слишком подозрительно и уже напоминало бы обыкновенный допрос. Но допрашивать её полноценно пока рано.

У Дайда постепенно формировалось мнение о роли Элен в заговоре. Но так как оно вполне могло быть ошибочным, он не желал давить на неё сейчас, иначе можно спугнуть остальных участников, а сама актриса вряд ли знает много. Так же, как и Арвен Асириус. Слишком уж легко их обоих подставили.

Сегодняшний спектакль был драматическим, и Элен на сцене играла любовь и ненависть. Пьеса была знакома Гектору, и он вновь непроизвольно сравнивал её игру с игрой Карлы. Обе они были блистательны, но у его сестры всё получалось как-то совсем иначе, и Дайд только к концу спектакля понял, в чём дело. Глядя на Карлу, он всегда забывал про реальность, тогда как глядя на Элен он помнил про неё, ни на секунду не забывая о том, зачем пришёл в театр и кто эта женщина на сцене.

Гектор отправился в гримёрную сразу после окончания спектакля без всякого сопровождения – ещё накануне он уверил директора Императорского театра, что обойдётся без «конвоя» и на этот раз, кроме того, у него к Элен «личное дело». Сказал это Дайд с таким намёком, что Вандаус, усмехнувшись, отвёл глаза и пробормотал: «Да-да, конечно».

Так как спектакль только что закончился, по коридорам туда-сюда сновали служащие, многие несли в руках цветы, и Дайд невольно вспомнил отчёт Кристофа, который изучал пару дней назад – об опросе единственной служанки, что имела право убираться в гримёрной Элен. В целом ничего полезного она не сказала, кроме одного любопытного факта. В тот вечер, когда убили Виго Вамиуса, в театре шёл один из популярнейших спектаклей, Элен дарили цветы, но на следующий день с утра, когда служанка пришла наводить порядок, все они стояли в гримёрной. «Хотя, может, и не все, – недоумевала женщина, – но обычно букетов меньше. То ли айлу Льер так завалили подарками и цветами, что она не смогла всё увезти в своём сундуке, то ли просто настроения не было».

Настроения не было, значит. Гектор улыбнулся и качнул головой, подумав, что его версия произошедшего выглядит ужасно, однако… Что, если в тот вечер Элен вместо цветов перевозила труп Виго? И не было у неё вовсе не настроения, а места в сундуке. Хотя можно, конечно, прикрыть тело сверху цветочками, но ставить их потом в вазу не захочется, да и зачем таскать лишнее? Бывший начальник охраны дворца и так был крупным мужчиной, нелёгкая ноша. Кстати, ни один слуга не смог вспомнить, чтобы Элен в тот вечер перевозила в сундуке нечто особенно тяжёлое, да и вообще что-то перевозила. То ли да, то ли нет. Для них это было чем-то обычным, обыденным, и припомнить, в какой конкретно день случилось то, что случается всегда, ни у кого из служащих не получилось. Вроде бы оттаскивали сундук к лифту, но может, и нет. А если и оттаскивали, то не факт, что именно в тот вечер.

Возле гримёрной Элен, как в прошлый раз, стоял такой же невозмутимый Тор Ханто. Кивнул, увидев Гектора, и распахнул дверь. И вновь – комната, утопающая в цветах, и сладкий, душный запах, от которого моментально затошнило, и прекрасная девушка в белом платье с глубоким декольте и соблазнительной улыбкой.

– Добрый вечер, – произнёс Гектор, тоже улыбнувшись, хотя на самом деле ему хотелось вовсе не улыбаться, а срочно перенестись обратно в Тиль и увидеть Тайру.

– Добрый. – Элен облизнула алые губы и робко опустила глаза. – Вам понравился… сегодняшний спектакль?

Всё-таки в ней удивительным образом сочетались порочность и невинность, причём Дайд прекрасно понимал, что невинность полностью наигранная, тогда как порочность… Невинные девушки подобных платьев не надевают – слишком тонкое, почти прозрачное кружево, как на ночной рубашке, слишком глубокий вырез. И никакого белья. Да, грубоватая работа. Если бы Гектор давал указание Элен как агенту сам, он выбрал бы способ поделикатнее. Весьма наивно рассчитывать, что главного дознавателя впечатлит подобная обнажёнка.

Хотя… если бы такое платье надела Тайра, он бы точно потёк мозгами.

– Конечно, понравился, – ответил Дайд с намёком и сделал несколько шагов вперёд, подойдя к Элен вплотную. Дыхание её участилось, грудь взволнованно приподнялась, и Гектор, наклонившись, взял руку девушки, прижался губами к запястью.

Сердце действительно билось чаще. Интересно. На самом деле волнуется?

– В прошлый раз вы сказали, что от вас все чего-то хотят, – прошептала Элен, по-прежнему не глядя на него. – И что сначала я должна доказать бескорыстность намерений… Но я не понимаю… Как?

Гектор, отпустив её ладонь, шагнул за спину, небрежно перекинув копну медных волос на одно плечо – по обнажённой шее побежали мурашки, а следом раздался тихий чувственный вздох.

– Тебе не кажется, что это странно, Элен? – произнёс Дайд негромко, склоняясь над ухом девушки, и коснулся его губами. – Совсем недавно арестовали Асириусов, в том числе Арвена, про которого говорят, что он твой любовник. И тут ты проявляешь ко мне интерес… Что я должен думать?