Это и мера предосторожности с моей стороны, и трюк для отвлечения внимания шерифа и ее полицейских ищеек.

Не дожидаясь, когда в салоне станет слишком холодно, я закрываю окно. Аквариум я прикрыл грелками для рук и одеялами – теплолюбивая рептилия должна находиться в комфортных для нее условиях. Мне не хочется, чтобы змея превратилась в сонное, апатичное и ни на что не способное существо. Мне надо, чтобы она оставалась злой и агрессивной, когда на место прибудет шериф.

Повернувшись на сиденье, я проверяю состояние своей «пассажирки». Еще перед выездом я откинул спинки задних сидений, увеличив площадь багажного отсека. Фара лежит на боку. Стяжки сковывают ее запястья за спиной и крепко сжимают лодыжки. На всякий случай я еще притянул дополнительным узлом ее запястья к стопам. Тело девушки выгнуто, как вывернутый в обратную сторону лук. Я лишил ее свободы действий, сделал полностью беззащитной. А под стяжки подоткнул мягкие матерчатые «прокладки». Не хочу, чтобы ее прекрасную кожу испортили странгуляционные борозды. Шериф должна поверить в то, что Фара совершила самоубийство.

В ее красивый ротик я вставил мягкую затычку. Не желаю, чтобы судмедэксперт обнаружил следы или даже частицы скотча. Я смотрел телесериал «Расследование на месте преступления». Но даже невзирая на затычку, я слышу, как поскуливает Фара. И этот звук скребет по моим нервам как точильный камень.

– Может быть, ты все-таки заткнешься! – не выдерживаю я.

Увы, мое требование бесполезно. Фара явно не может остановиться. По ее лицу текут слезы и сопли; глаза покраснели и опухли. Но мое сердце екает каждый раз, когда я на нее смотрю. И я ненавижу Фару за это.

Ее лицо примерно в десяти дюймах от аквариума со змеей, и гремучник этому не рад. Хвост змеи колышется, а сама она свернулась кольцом в углу своего стеклянного домика и закинула назад голову. В силу близости змея видит в Фаре угрозу. Еще одно проявление иронии жизни. Фара не в том положении и не в том состоянии, чтобы представлять для кого-то угрозу.

Повернув голову и устремив взгляд на дорогу, я жму на газ. Джип осторожно ползет в темноту. Мой дом находится в цивилизованном районе, а последний бойфренд Фары живет у черта на куличках, в забытой богом и людьми глуши. Но в этом есть большой плюс – никаких соседей в пределах видимости.

Колесо попадает в рытвину, и змея снова издает сердитое шипение.

А Фара опять хнычет.

Я смотрю в зеркало заднего вида.

Она должна была уже полностью оправиться от последствий оглушения. Так почему же выглядит такой слабой? Словно испытывает недомогание или одурманена чем-то. Не думаю, что рана на ее голове очень опасная. Хотя, возможно, я ошибаюсь. Но это уже не имеет значения. Жить Фаре по-любому осталось недолго. К утру она будет мертва. Только я хотел бы умертвить ее своими руками. И, чтобы двигаться дальше, мне необходимо самообладание.

На дно багажного отделения у меня постелена пленка, а голова Фары лежит на полотенце, так что она не оставит после себя грязи. В том месте, где Фара ударилась о край моей столешницы, ее волосы залила и склеила кровь. Может быть, змея улавливает ее? Запах крови привлекает большинство хищников. Всегда алчущие легкой пищи, они ищут раненых и ослабевших жертв. Но змеи заглатывают свою добычу живой и целиком. Возможно, кровь для них ничего не значит.

Лучи фар устремляются вправо – я съезжаю на грунтовую дорогу. Мы почти на месте. Меня охватывает возбуждение. Вот она! Ночь, которую я так ждал и планировал. Конец моей игры.

Точнее, конец для Фары и Чудика. А для меня более подходящее слово – финал.

Я стараюсь сделать глубокий, успокоительный вдох, но отекшие носовые пазухи до сих пор не пропускают воздух, вынуждая меня втянуть его ртом. Мне следовало приложить к носу лед, но я не захотел тратить время.

Приблизившись к подъездной аллее, я снижаю скорость. Узкую дорогу к переделанному сараю обрамляет с обеих сторон луг. Я долго размышлял над тем, как попасть в дом незамеченным. Но Чудик-художник вряд ли выбрался в город. Сегодня мне придется действовать в открытую. Но это не проблема. Я ощущаю необыкновенный прилив энергии. Отпустив педаль газа, я направляю машину туда, откуда с некоторого расстояния могу обозревать и фасад, и боковую стену сарая. Вооружившись биноклем, сканирую переднюю часть строения. У Чудика появилась крутая тачка. Только плохо, что он не вертится вокруг нее, наслаждаясь новой «игрушкой».

Большие окна, обеспечивающие ему идеальное освещение для занятий живописью, позволяют мне рассмотреть и его студию. Свет горит в ней на полную мощность, и теперь я вижу и самого Чудика. Он стоит перед мольбертом с кистью в руке и наносит мазками на полотно краску послойно.

Я не «пас» его так долго, как остальных. Но не думаю, что это было необходимо. Едва ли Чудик может оказать серьезное сопротивление. Художники – натуры утонченные и чувствительные. Запугать таких очень легко. Чудик – брат шерифа, но я ни разу не видел его с оружием. Он не бегает по утрам и вечерам, не посещает спортзал или фитнес-клуб. Временами он даже не ест и не спит.

Только рисует.

Я не отрываю от окна взгляд. Чудик всецело поглощен своей работой. По-моему, он не заметит, даже если я приближусь к нему вплотную. Несколько минут я наблюдаю, как он работает. И признаюсь честно, делаю это не в первый раз. Я уже подглядывал за ним, причем с более близкого расстояния. Достаточно близкого, чтобы рассмотреть в подробностях весь процесс. И этот процесс, в результате которого картина обретает форму, реально зачаровывает. Чудик выстраивает свой образ – мазок за мазком, штрих за штрихом, слой за слоем. Сложное и кропотливое действо. И, похоже, Чудик не следует плану. Интересно, он видит в воображении конечный результат еще до того, как приступает к написанию картины, или пишет ее интуитивно?

Возможно, я спрошу его об этом перед тем, как убью.

Выключив фары, я медленно качусь по подъездной аллее. Но вовсе не из опасения, что Чудик меня заметит. Он не помнит даже, запер ли дверь. Останавливаюсь у противоположной от студии стены – чтобы джип не видно было с дороги. Заглушив мотор, беру с пассажирского сиденья рюкзак, расстегиваю молнию и проверяю свое снаряжение. Перчатки, электрошокер, стяжки, полиэтиленовая пленка – все на месте.

И пистолет…