с этим неожиданным открытием.

То, что Тварь подчиняется амулету, было ясно, как божий день – кахгар не сводил с него взгляда все то время, пока мог меня видеть. Он начинал нервничать, когда я прикасалась к творению некромантов. И явно забеспокоился, когда я его сняла и какое-то время удерживала просто в руке. Так что да – дело только в амулете. И в том, что он каким-то образом заставлял нежить слушаться. Хотя после того, первого раза, он быстро погас и больше ничем не выдавал своей принадлежности к храму.

Однако сейчас надо было что-то решать – приближался рассвет, а кахгар, как ни крути, существо ночное. Очень чувствительное к солнечным лучам. И крайне подверженное разрушительному действию дневного света. Глупо терять его мне не хотелось – и так прекрасно знала, что с ним случится, если мы промешкаем. Да и не больно-то я желала проверять, станет ли он слушаться в том случае, если его инстинкт самосохранения (а такой наверняка есть) войдет в прямой конфликт с моим приказом. Иными словами, если я велю ему сидеть до утра, дожидаясь появления смертоносного светила.

Какого бы то ни было плана действия у меня пока не было. Не успел просто сложиться, потому что последние события полностью выбили меня из колеи. И Совет, и недолгая беседа с королем, и… стоп, не думать! Но особенно последующее за ним изменение моего самочувствия и иррациональное желание испортить себе карму еще больше. Смешанное с прямо-таки нечеловеческим стремлением задавить те отвратительные воспоминания и еще большим по силе намерением избавиться от мерзопакостной слабости, из-за которой я без посторонней помощи не могла сделать даже десятка шагов.

Правда, кровь у меня из глаз и носа больше не текла – видимо, «синька» все-таки одолела непонятную заразу, но ощущения в теле остались наимерзейшие. А последствия, я думаю, будут аукаться еще не один день, напоминая о себе то прострелом в спине, с которой вчера намудрил мастер Лаор, то дрожью в ногах, то головокружением, а то… как, к примеру, сейчас… подкатывающей к горлу тошнотой, усиливающейся всякий раз, когда я начинала думать о короле и о том, что со мной случилось благодаря его чертовой магии.

Чем уж он в меня запустил, что это за заклятие такое – Айд знает. Однако моя дейри оказалась к нему восприимчивой, так что впредь мне придется быть настороже. Если бы не «синька», думаю, что могла бы и не выжить. А еще думаю, что именно на такой результат и рассчитывал его королевское величество, когда испытывал свое новое оружие в реальных, так сказать, условиях.

Проще говоря, этой ночью он пытался меня убить. И, видимо, его не смущало ни мое прошлое, ни громкий титул, ни даже близкое присутствие Фантомов, четверо из которых, между прочим, являлись чистокровными скаронами и весьма трепетно относились к такому понятию, как кровная месть. Однако его величество, наверное, решил, что игра стоит свеч. Или же знал что-то такое, что могло отвести от него все подозрения. Хотя, конечно, мне нелегко думать, что он оказался настолько мстительным, мелочным и до отвращения последовательным типом, для которого личная обида стала поводом для этого отвратительного поступка, едва не стоившего мне жизни.

Словом, все плохо.

И со мной все было плохо тоже. Я была измотана, измучена собственными сомнениями и недавними событиями. Я больше суток не спала. И я за один единственный, крайне короткий вечер и жалкую часть ночи получила столько болезненных ударов от судьбы, что едва держалась на ногах. Меня буквально забили в партере. Обманули, разочаровали, едва не убили. Честное слово, я находилась почти на грани. И реально стояла в одном-единственном шаге от того, чтобы сойти с ума.

Поэтому мне срочно требовался отдых. Мне надо было куда-то забиться хотя бы на несколько часов. Следовало как-то приглушить взбудораженные чувства. Забыться. Провалиться в небытие. Срочно выстроить хоть какую-то защиту от раздирающих надвое воспоминаний. И мне очень нужно было хорошее убежище. Такое, чтобы там меня не достали ни звери, ни люди, ни друзья, ни враги… никто. Даже собственная память. Я была форменным образом на взводе. Напоминала сама себе взведенный курок пистолета или туго натянутую тетиву арбалета. Всего один единственный звук или не вовремя произнесенное слово, и тут же прозвучит выстрел. Всего один шаг, и тетива с тихим звоном порвется.

Я действительно качалась сейчас в опасной близости от безумия.

И, наверное, только этим можно было объяснить мой следующий приказ:

– Веди меня в свое логово!

А также то, что когда кахгар послушно встал и, пройдя несколько шагов, указал носом на зияющую в земле дыру, я без колебаний прыгнула внутрь. После чего проследила за тем, как за спиной, благодаря усилиям задних лап Твари, наглухо засыпается широкий проход, осознала, что нахожусь в идеальной ловушке, и с внезапным облегчением осознала, что лучшего убежища просто не придумаешь.

Надо сказать, спала я в этот день много, долго и удивительно крепко, несмотря на особенности своего местоположения, опасных соседей и вконец расстроенные нервы. Как только добралась до первого попавшегося ответвления от основного прохода, так и рухнула на обнаружившуюся там травяную подстилку, отрубившись мгновенно и так качественно, как уже давно не бывало.

Сколько проспала, не знаю – под землей нет часов и нет смены дня и ночи, чтобы хотя бы примерно определить сроки. Но думаю, что часиков шесть точно. Если не побольше. А когда проснулась и вспомнила прошедшую ночь, то была сильно удивлена собственным благополучным пробуждением, низким земляным потолком, из которого торчали какие-то узловатые корни, а также тем, что за время сна у меня, оказывается, появились соседи.

Наверное, кто-нибудь другой на моем месте, внезапно обнаружив себя лежащим между двух массивных туш, лишился бы чувств. Кто-то, быть может, перекрестился бы и трижды сплюнул через левое плечо. Кто-то решил бы, что сошел с ума. А кто-то даже потянулся бы к оружию и принялся за благое дело очищения этого мира от злобной нежити. Я же просто удивилась. Причем довольно вяло. Всего лишь отметила тот факт, что у кахгара в логове есть еще и самка, а потом снова откинулась навзничь, отпихнула подальше тяжелую когтистую лапу и, заложив руки за голову, принялась неторопливо размышлять.

То, что я живая и уже не сплю, было ясно даже дураку.

То, что на меня никто не покушается, было странно, но вполне объяснимо – работал храмовый амулет.

То, что самка кахгара тоже его чувствовала, вообще не вызывало вопросов.