— Боюсь, что нет. Я и об этой-то совсем забыла. Я нашла ее в бабушкиной книге, когда разбирала вещи после ее смерти, и засунула в ящик стола. Я бы и не знала наверняка, что это Молли, но там есть подпись на обратной стороне.

Рэйчел перевернула фотографию. Действительно, на обороте стояли карандашные каракули: «Молли, 17 мая 1912 года».

— Можно, я возьму ее ненадолго, бабушка? — спросила Рэйчел. — Я буду очень аккуратна.

— Можешь оставить ее себе, дорогая, — с легкой грустью ответила бабушка. — Мне она больше не нужна.

Рэйчел отправилась на журналистское задание в дневной центр помощи инвалидам и престарелым, встретилась со стариками, пришедшими на рождественскую вечеринку, поговорила с ними и с добровольцами, благодаря которым центр держался на плаву. Они подали заявку на ремонт крыши того самого зала, где сейчас проходила вечеринка, и задача Рэйчел состояла в том, чтобы создать центру репутацию, необходимую для положительного ответа на заявку. После нескольких чашек чая и куска рождественского торта у нее набралось достаточно материала для интересной статьи, способной дать широкой публике представление о центре и его работе. Появился Джон, сделал несколько фотографий, а затем они оба отправились навестить пожилую пару, праздновавшую бриллиантовую годовщину свадьбы.

Первую половину вечера Рэйчел добросовестно строчила заметки по материалам дня и, как всегда, делала это с удовольствием. Отправила готовую работу в офис по электронной почте, а после занялась своими делами.

Прежде всего она отсканировала фотографию Молли, увеличила ее и распечатала на фотобумаге. Поставила портрет перед собой и стала пристально разглядывать. Вот она, Молли — задолго до отъезда во Францию. Юная девушка гладит собаку и безмятежно улыбается в камеру, даже не представляя, что ждет ее в будущем. Она была худенькая, узколицая, с мелкими чертами, но от улыбки глаза у нее светились, и Рэйчел понимала, что привлекло в ней Тома Картера.

Рэйчел очень хотелось прочитать письма, ждавшие в жестянке от печенья, но она решила проявить выдержку и потерпеть пару дней. Завтра нужно закончить работу для «Кроникл», а тогда уже можно будет с головой уйти в собственное расследование. Тем временем, она знала, ее мозг так или иначе будет обрабатывать все, что ей удалось выяснить до сих пор. Кто-то когда-то научил ее — дай информации постепенно осесть в голове и увидишь, как она сама собой разложится по нужным полочкам.

В среду вечером Рэйчел пришла в «Замок», где ее ждал за стойкой Ник Поттер. По ее просьбе он заказал ей джин с тоником, затем взял свою пинту, и они отошли к столику у камина. Оба чувствовали непривычную скованность в обществе друг друга, поэтому тянули время, изучая меню и решая, что бы такое съесть.

— Привет вам от бабушки, — сказала Рэйчел, когда выбор был наконец сделан.

— Значит, вы передали ей мой привет, — сказал он со смехом.

— Она сказала, что приветы лишними не бывают.

— Это она молодец!

— Извините, что не ответила на ваше сообщение в воскресенье вечером, — сказала Рэйчел. — Кое-что отвлекло.

— Главное, что на второе ответили, — сказал Ник, отпивая глоток пива. — Так что же вас отвлекло? Какая-нибудь интересная история?

— Да, — задумчиво сказала Рэйчел. — Да, по-моему, интересная.

— Может, расскажете? — Взгляд Ника остановился на ней, и Рэйчел, которая обычно не обсуждала свои истории ни с кем, кроме бабушки или Дрю, тоже взглянула ему в глаза и почувствовала, что ему, пожалуй, можно рассказать.

— Эта история начинается в далеком прошлом, — сказала она. — Вы знаете, что я только что выяснила? Что я состою в дальнем родстве с одним из тех людей, в честь которых посажены деревья в Чарлтон Амброуз.

— Эшгроув? — Ник сразу же заинтересовался. — В самом деле? И с кем же?

— Я узнала, что моя прабабушка приходилась кузиной Гарри Куку. Он умер от ран во Франции в 1915 году. Выходит, он мой двоюродный прадедушка.

— Никогда не разбирался в таком отдаленном родстве, — признался Ник.

— Тот же кузен, только на три поколения старше, — пояснила Рэйчел. — Как бы то ни было, я узнала, что между нами, вероятно, есть родство, а потому сегодня посидела в архиве и просмотрела приходские книги Чарлтон Амброуз.

— И выяснили все точно?

— Да, мать моей прабабушки и отец Гарри Кука были братом и сестрой. Так что, в придачу ко всему прочему, я обзавелась новыми родственниками.

— А вам что, родственников не хватает? — спросил Ник с ухмылкой.

— У меня одна только бабушка, — сказала Рэйчел и неожиданно для самой себя стала рассказывать Нику о том, как бабушка растила ее после гибели родителей.

Принесли их заказы, и за едой Ник спросил:

— Так ваша история связана с Эшгроувом? Как вы узнали, что вы в родстве с этим Гарри Куком?

Рэйчел помедлила с ответом, Ник посмотрел на нее и сказал:

— Извините, может быть, вы пока не хотите об этом говорить. Тогда не надо.

Рэйчел открыла сумочку и достала старую фотографию, которую дала ей бабушка. Протянула ее Нику, тот вгляделся внимательно, потом достал очки и рассмотрел еще раз. Перевернул фотографию и взглянул на обратную сторону.

— Ваша прабабушка? — спросил он.

Рэйчел кивнула.

— Бабушка нашла и отдала мне. Это ее мать — единственное фото, что у нее сохранилось. Ее мать умерла, когда она была совсем маленькой, бабушка ее почти не помнит. Когда-то они жили в Чарлтон Амброуз. Думаю, этот снимок сделан возле фермы, где они жили. Вот на днях прогуляюсь туда, если погода позволит, и посмотрю. Сфотографирую, как она выглядит сейчас.

— А вы знаете, где это? — спросил Ник. — Как называется ферма?

— Когда-то называлась «Вэлли», — ответила Рэйчел. — Не знаю, как она называется сейчас и существует ли вообще.

— Кажется, я знаю, где это, — сказал Ник. — Я много хожу пешком, мне ведь нужно гулять с Вомбатом — это моя собака.

— Вомбат! — засмеялась Рэйчел. — Почему его так зовут?

— Это тоже длинная история, — ухмыльнулся Ник. — Давайте сначала закончим с вашей. Я возьму кофе.

Он вернулся из бара с двумя чашками кофе и двумя бокалами бренди и поставил их на стол.

— Итак…

Рэйчел наконец решилась выложить ему все. Она наблюдала за Ником, когда он стоял у бара — в нем было что-то вселяющее уверенность, что-то тихое и спокойное. И при этом, когда он улыбнулся ей, она почувствовала, что пульс у нее участился. Это ее смущало: не хотелось, чтобы какой бы то ни было мужчина мог выбить ее из колеи. Он был привлекателен, это бросалось в глаза сразу, но главное — в нем было что-то, вызывающее доверие. «Он из тех, к кому