садясь за стол с недоеденным ужином.

— Мда… по крайней мере, есть тёплый сортир и читая постель, — философски пробормотала альва, наливая себе вина.

Глава семнадцатая

Nautiz и Algiz

Что может быть скучнее однообразного вида ослепительно сверкающей морской глади под палящим южным солнцем. Вторая неделя путешествия на галере практически не изменила распорядок походной жизни двух кандидаток в Адепты Ковена. Тренировки, тренировки и ещё раз тренировки. А в перерывах, когда усталая Ардара предавалась счастливому ничегонеделанию, дрыхла в гамаке, спасалась от солнца в относительной прохладе каюты. Очевидный парадокс: урождённая шаранг из древнего рода, выросшая в песках, ненавидела солнце. Как-то в минуту откровения, она призналась Инфе, что, осознав себя будущей Ведьмой Огня, готова был рвать на себе волосы.

Ардара с нетерпением ожидала короткой вечерней навигационной стоянки, когда на некоторое время галера ложилась в дрейф, и матросы за борт опускали парус для желающих окунуться. Такого счастья на лице купающейся подруги Инфа раньше никогда не наблюдала. Вот и решай потом, чем, какими особенностями души кандидатки руководствуются Первые, давая ей ту или иную магическую наклонность… Ардаре была прямая дорога в Маги Воды. С другой стороны, столь пламенный характер, как у племянницы Кхароз, тоже имел право на реализацию.

Не особенно любившая плавать, Инфа окунулась несколько раз в плещущие о край парусины прохладные волны и вернулась в облюбованное с самого начала путешествия по морю место.

Площадка, служившая козырьком-выступом над кормовой частью галеры, была надёжно укреплена и огорожена с трёх сторон. На ней располагалась корабельная катапульта с запасом глиняных горшков, замазанных смолой и аккуратно сложенных в специальный короб. При ней постоянно обретался горбатый одноглазый гоблин, целыми днями занимавшийся обслуживанием корабельной артиллерии. Его серо-зелёная кожа, высохшая до состояния дублёной подстилки, что служила ковриком в каюте кандидаток, была сплошь покрыта татуировками, изображавшими такие картины, от которых краснела даже наставница Зелерин.

Свободного места рядом с катапультой было достаточно много. И Инфа, не привыкшая праздно проводить время, вечерами занималась здесь, прикрытая от любопытных глаз. Настойчивое обучение боевым искусствам шаранг в Дальсахре, да и здесь, на галере, подтолкнуло её к мысли вспомнить и возобновить тренировочный комплекс космодесантника, входивший в реабилитационные мероприятия любого члена бодрствующей вахты на Ковчеге. Анабиозные капсулы сохраняли функциональность человеческого организма достаточно хорошо. Но длительная неподвижность, несмотря на статическую и электрическую стимуляцию мышечных волокон, делала своё дело. И без специального комплекса восстановления при полуторной силе тяжести бодрствующим обитателям Ковчега приходилось туго.

Новое же тело Инфы было просто-таки перенасыщено энергией, и девушке не хватало дневных занятий с оружием. Физическая нагрузка помогала разгонять непонятную тоску, наваливающуюся на новообращённую вместе с появлением на небе десятков созвездий, ни одно из которых даже отдалённо не казалось знакомым.

Горбатый гоблин первое время тихо ворчал, косясь на новообращённую и ковыряясь у своей катапульты. Затем, привык и только одобрительно хмыкал, особенно когда Инфа притащила с палубы несколько чугунных чушек, используемых в довесок к якорям, и, привязав их к старому веслу, начала проводить комплекс упражнений с утяжелением.

Закончив занятия, ещё долго, перед тем как идти в каюту, Инфа лежала на спине и смотрела на звёзды, пока Три Сестры не выходили в зенит и не распугивали своим трёхцветьем огоньки далёких солнц.

На двенадцатый день путешествия Инфа заметила, что к гоблину присоединился и капитан. Горагх сначала что-то горячо обсуждал с горбуном, стуча по станине катапульты огромным кулаком. Потом спорящие замолкли, а девушка, мысленно махнув на зрителей рукой, перешла к растяжке, а затем уже и к бою с тенью.

— Ты не шаранг, — Инфа, перейдя из нижней стойки в правый перекат, остановилась разинув рот и чуть не врезавшись головой в живот капитану, затянутый тугим матерчатым поясом. Орк стоял, положив сцепленные в замок огромные ладони на сверкающую в свете лун лысину.

— Это почему же? — Инфа от неожиданности пропустила факт, что орк заговорил с ней на языке пустыни.

— Тебя узнал этот… неудачник… Бордах.

— Пойдём, хуманка, я тебе кое-что покажу… всегда полезно узнать, как может закончиться жизнь, даже если ты когда-то был… кентурием…

Тренировка была почти закончена, а капитану удалось разбудить интерес новообращённой. Ну и… Горагх впервые снизошёл до прямого общения с Инфой. Девушка наскоро вытерла пот головным платком и без того влажным, хоть выжимай. И последовала за шагавшим впереди орком.

Мерный скрип вёсельных уключин, да гулкий ритм барабана, что заставлял гнуть спины галерных рабов, стали уже привычным фоном для новообращённой. Инфа прошла по помосту за капитаном.

Ночная смена была менее изнуряющей, и у рабов хватало сил на короткие разговоры. Сейчас настало время короткой передышки: вёсла замерли в ответ на громкий одиночный удар в барабан.

Горагх, присел на одну из лавок, рядом с огромным орком со спиной, сплошь покрытой старыми и свежими шрамами, которые оставляет плеть надсмотрщика. Волосы его, не чёсанные и немытые много дней были скручены на затылке в неопрятный узел. На шее, ближе к затылку виднелась старая татуировка в виде головы орла, заключённой в круг.

— Ну что, Бордах, погляди кого я к тебе привёл! — Горагх оскалил свои пеньки, хлопнув по плечу сидящего спиной к Инфе орка. Звякнули цепи на ноге раба, и сидящий резко обернулся. Глаза девушки встретились с тяжёлым взглядом орка, вонзившегося в лицо новообращённой из-под нависших бровей, тут и там прореженных уродливыми шрамами.

— Хех! Безволосая… — казалось, раб рад встрече с Инфой. Лицо орка треснуло оскалом страшной улыбки и… услужливая память, наконец, подсказала курсанту, где они встречались раньше. Холодок неприятных воспоминаний вернул её в окрестности оазиса. Она вспомнила всё. Падение челнока, плен, странных вооружённых дикарей на лошадях, ночь, убитого шаранга и степняка…

— Вспомнила… значит, не врал… — удовлетворённо кивнул Горагх и, достав из-за пазухи внушительный кусок копчёного мяса, протянул его рабу. Бордах, не мешкая, вцепился в еду зубами и стал рвать её, заглатывая, почти не жуя, и удовлетворённо урча от удовольствия. Не прошло и минуты, как он расправился со своим куском.

— За что его? — Инфа с жалостью оглядела прикованного кентурия.

— А ты и не знаешь, безволосая? По твоей милости… — Бордах угрюмо навис над девушкой. Даже сидя этот великан возвышался на полголовы над новообращённой. Инфа не подала вида, что опасается раба, и не сдвинулась с места ни на миллиметр.

— Не знаю, бывший кентурий Бордах. Может, расскажешь?

Капитан и раб на мгновение онемели от наглого заявления девушки. Затем дружно расхохотались. При этом Бордах зашёлся ещё и нехорошим кашлем, душившим его не менее минуты.