в животе закрутилось болезненное чувство. Он ушел, постель была аккуратно заправлена. Записки не было. Может быть, он просто проснулся раньше меня и не хотел беспокоить.

Дальше по коридору я нашла Ханнона за кухонным столом, он потирал налитые кровью глаза и мертвой хваткой держал дымящуюся кружку. Он обмяк, выглядя таким же усталым, как и я.

— Привет, — сказала я, заметив, что Сейбл зевает на диване. Это было странно. Обычно она вставала первой, — Ребята, вы видели Найфейна?

— Нет. Но я нашел его усилия прошлой ночью, — голос Ханнона был ровным, а глаза полны чего-то, что я редко в нем видела, — гнева, — Он не был скрытен.

Я покачала головой.

— Он не был скрытен в отношении чего?

— Я не убирал его ингредиенты. Ты поймешь, что они означают, — он посмотрел мимо меня на кухню, а затем поднял листок.

— И еще вот это.

Я схватила листок бумаги. Сообщение, написанное изящными каракулями, гласило:

«Когда-нибудь ты меня простишь. Не ходи за мной; толку не будет. На этом наше знакомство заканчивается. Это к лучшему».

Дальше был чистый лист бумаги, как будто он изо всех сил пытался что-то написать дальше.

«Помни, никакая клетка не может удержать тебя надолго. Найди выход, Финли, любым способом. Ты заслуживаешь быть свободной. Надеюсь, я встречу тебя в следующей жизни, когда между нами не будет стоять столько всего.

— Н.»

Это болезненное чувство забурлило у меня в животе. Мой зверек взбесился. Не нужно быть гением, чтобы понять, что что-то не так. Он явно сделал что-то, что мне не понравилось.

Я не хороший парень. Он сказал это однажды. Он имел в виду это дюжину раз.

Глубоко вздохнув, я прошлепала на кухню, чтобы посмотреть, о чем говорит Ханнон. Ингредиенты были на прилавке, как божий день. Корень валерианы, ромашка и несколько трав, растущих в моем саду, способствуют глубокому сну. Я давала их отцу по другому рецепту, когда кашель стал слишком сильным.

Найфейн эффективно накачал нас, и я не была бы мудрее, потому что он выбрал набор ароматизаторов, предназначенных для того, чтобы запутать вкус.

Мое животное продолжало давить, отчаянно желая быть услышанным. В конце концов я смягчилась, открыв трещину, чтобы мы могли общаться.

Он ушел, сказала она, и ее паника вселилась меня. Я больше не чувствую, как его магия связывает нас. Он отрезал нас.

— Финли, у тебя глаза светятся? — сказала Сейбл, ее рот открылся.

— Ханнон, она…

Я отбросила слова Сейбл на задний план, вместо этого сосредоточившись на странной темной дыре глубоко внутри нас.

Он вернулся в замок прошлой ночью, сказала я. Очевидно, отсюда мы не смогли бы почувствовать его силу.

Ты не понимаешь. С тех пор, как мы помогли Хадриэлю, я всегда ощущала присутствие его дракона. Я думала, это означает, что мы работали над спариванием и просто ждали, пока вы, идиоты, вместе разгребете свое дерьмо. Он стал сильнее, когда был здесь. А теперь его нет. Он порвал его. Он прервал связь.

Почему я не знала о связи?

Потому что ты тупая? Я не знаю. Он в основном взорвал нас этим. Я согласилась, и вот мы здесь.

Должно быть, я думала, что сила Найфейна омывает меня, иногда удерживаемая моим животным, иногда отталкиваемая. Они играли в футбол уже несколько дней, но я не понимала, что это что-то постоянное.

Вот только… она говорила, что ее больше нет. Он разорвал ее. Он меня вырезал.

Нет, это был его дракон. Его дракон, очевидно, услышал то, что он сказал мне, и решил уйти. За исключением того, что животные не заботились о социальных вещах. Им было наплевать на королей и простолюдинов. По крайней мере, у меня.

Возможно, дракон-принц понимал вещи немного лучше.

— Он ушел, — категорично сказала я, не зная, что чувствовать.

Воспоминания нахлынули на меня. Сколько раз Найфейн говорил мне, что произойдет, если проклятие будет снято? Хадриэль тоже намекал на это.

Король демонов убил защитников королевства. Ради всего святого, он убил любого способного. Любой, кто мог держать меч или просто хорошо делать свою работу. Как только проклятие будет снято, король демонов сможет убить Найфейна и войти внутрь. Его ничто не остановит.

Но так было всегда, и Найфейн все равно выполнит свой долг.

Я вспомнила, что он сказал прошлой ночью, когда яд подействовал на него.

— Последние шестнадцать лет были страданием. Каждый день был хуже предыдущего. Я так устал, Финли. Я так устал от этого кошмара, который, кажется, никогда не кончится.

Страх поселился у меня внутри, затмив разум.

Он ушел отсюда наполовину исцеленным. Он отважился войти в лес в слабом состоянии ночью, когда там бродили демоны. У него не было надежды победить их всех в том состоянии, в котором он был.

Но это не имело для него значения. Он был человеком долга, возможно, опоздавшим на игру, но теперь единственным яростным защитником королевства. Он попытается расчистить лес даже в том состоянии, в котором был. Я знала, что он выйдет и умрет, сражаясь, если такова его судьба, и проклятие умрет вместе с ним. Когда это произойдет, он будет ожидать, что я заключу сделку с королем демонов для моей семьи и деревни. Для моего королевства, если возможно.

Разве он не знал, что это безумие? Я бы никогда не позволила ему подвергнуть себя такой опасности, не попытавшись помочь…

И именно поэтому он накачал меня. Потому что он знал, что я пойду за ним и попытаюсь помочь ему. У нас всегда были свои разногласия, и в половине случаев он раздражал меня до чертиков, но это не имело значения, когда дело доходило до помощи людям. Он знал, что я пойду с ним вниз, если до этого дойдет. И он явно не стал бы терпеть, подвергая меня опасности.

Ну, черт возьми. Я не была каким-то нежным цветком, и на этот раз он зашел слишком далеко.

Я побежала в свою комнату, переоделась, схватила свой верный перочинный нож, старый кинжал, который должен был подойти, и выбежала через парадную дверь. Если бы он хотел, чтобы я играла героя, я бы так и сделала.

И я бы сделала его своей девицей.