После визита к Давиду Яна кипела гневом. Да только куда его деть, не знала. Стоило выйти за двери особняка Охикянов, как к ней тут же прикреплялись телохранители, и никуда было их не деть. Сбежать? Но как? От этих бугаев не сбежишь. И главное, вежливые такие, обходительные! Тюремщики в бархатных рукавицах.

Хотелось пойти в загс и написать заявление о разводе, да только разве пустят?

Думала даже позвонить в полицию, да только что сказать? Муж держит меня насильно в своем шикарном особняке? Никто не будет лезть в семейные разборки.

Кроме того, в память прочно врезались слова Давида: «Ты, конечно, можешь обратиться в полицию, попытаться устроить мне проблемы. Но я их решу». Помнила она и то, с какой уверенностью он это сказал.

Яна не знала, как у него вышло развестись с ней за считанные дни и снова жениться, оформить продажу квартиры. Но очевидно, что у него полно связей. Впрочем, для человека его уровня это семечки, и об этом важно помнить.

Кто она и кто Давид…

При желании он мог сделать с ней что угодно.

Если уж совсем честно, Яне было попросту страшно идти с ним на открытый конфликт. А именно это и произошло бы, начни она пырхаться. Давид стопроцентно упрется рогом, сделает так, что заявление о разводе потеряется, а в полиции про ее звонок вообще забудут. Причем легко!

Отчего-то вспомнилось, как они с Давидом много недель назад отплясывали на дне рождения какого-то генерала, хорошего знакомого Охикяна. С такими знакомствами разве сложно будет Давиду замять ее обращение в полицию? Смешно до икоты.

Кроме того, Яна понятия не имела, на что Давид способен. Что он может с ней сделать, если она попытается его ослушаться? Это-то и беспокоило больше всего.

Отчего-то перед глазами встало несчастное лицо менеджера из «Малинника».

В жизни не думала, что наступит момент, когда она, даже чисто теоретически, смогла бы пожалеть этого гада. И вот на тебе – в тот момент ей стало его жалко, хоть Яна и не осмелилась заступиться за него перед Давидом.

А что Давид сделал с Филлингом, она даже не представляла. Он сказал ей, что певец выступал под псевдонимом, – копировал самого себя. Так вот, после встречи с Давидом он так больше нигде не выступал. Случайно ли?

Что если Давид решит избавиться и от Яны тоже?

Нет, не сразу, конечно… Яна более чем уверена, что Давид дождется рождения ребенка. Вон как сильно изменил к ней отношение, стоило узнать, что она от него беременна. А до того на фиг была не нужна. Два месяца про нее вообще не вспоминал.

Мысль о том, что Давид может забрать у нее ребенка заставила Яну похолодеть. Нет, нет и еще раз нет! Не позволит она такому случиться.

Она будет вести себя по-умному.

Она не станет больше биться в истерике, провоцировать его. Наоборот, будет жить тихо, растить в утробе своего малыша, присматривать себе работу на будущее. Что-то удаленное, подходящее для будущей матери.

Главная ее задача – стать Давиду неинтересной. А этого можно добиться, перестав вообще хоть как-то на него реагировать. И… она была более чем уверена, что через несколько недель, на худой конец месяцев, ему надоест игра в добропорядочного супруга. А в том, что это игра, Яна не сомневалась.

Давид – горячая кровь, от него за три километра несет тестостероном. Его интерес к ней зачахнет очень скоро, если Яна не будет его подпитывать.

Вполне возможно, через какое-то время он снова в кого-нибудь влюбится. А если повезет, соберется в загс – у него с этим быстро.

Яна не уникальная. К тому же без длинных волос она самой себе казалась ощипанным цыпленком. На ней свет клином не сошелся. Да и к тому же в Москве миллионы красоток, уж найдется еще одна для Охикяна. Все равно он не сможет долго оставаться на голодном пайке. А новой жене ее чадо не понадобится, она захочет своего.

Найдя новую жертву на роль супруги, Давид отпустит Яну.

Надо просто немного подождать.

Сказано – сделано.

Яна на протяжении нескольких дней почти не выходила из собственной спальни. Не общалась ни с Давидом, ни с кем бы то ни было еще. Занималась полезным делом – искала варианты, где могла бы себя применить, что-то с более-менее приличным окладом.

Единственное место, куда периодически бегала, – кухня.

Давид не шутил, когда сказал, что нанял для нее личного повара. Тот старался на славу, бесконечно готовил вкусные полезности для будущей мамы. Спасибо ему за это.

И вот, когда Яна в очередной раз после визита на кухню хотела спрятаться в своей комнате, ей преградила путь Гаяне.

– Яночка, – начала она приторно сладким голосом, – что-то тебя в последнее время совсем не видно, не слышно. Все ли с тобой в порядке?

– Все хорошо, – кивнула она.

«Лучше не бывает! Я ж всегда мечтала сидеть взаперти и не иметь права голоса…» – вертелось на языке язвительное высказывание, которое Яна, впрочем, решила оставить при себе.

– А у меня такое ощущение, что не все хорошо, – покачала головой Гаяне. – Я тебя гулять зову, а ты не идешь. Я тебя на ужин зову, опять не идешь. Я тебя в салон зову…

Ну да, ну да. Яна вычеркнула из жизни не только Давида, но и его сестру. Не могла после всего общаться с Гаяне как ни в чем не бывало. Перед глазами так и стояло ее пренебрежительное выражение лица, когда Яна просила ее сообщить Давиду о своем визите, а ей тогда остро нужна была его помощь.

– Ты на меня до сих пор обижаешься из-за того случая? – угадала ее чувства Гаяне. – Но ты же должна понимать, что я тогда не сказала Давиду о твоем приезде только потому, что не хотела его ранить… Видишь ли, он тогда был немного не в себе. Но если бы я знала, что ты носишь моего племянника, то, конечно, поступила бы по-другому.

– Я понимаю, – кивнула Яна.

Она правда понимала Гаяне, но это не значило, что она готова снова общаться с сестрой бывшего мужа в прежней открытой манере.

Яна осторожно продолжила:

– Я не обижаюсь на тебя, правда. Просто немного неважно себя чувствую и хотела бы отдохнуть у себя. Если у тебя ничего срочного, то…

– О, у меня срочное! – тут же объявила Гаяне. – Я давно хочу с тобой поговорить о том, что ты вытворяешь с Давидом. Конечно, самый лучший муж – это муж, хорошенько промаринованный в чувстве вины. Но тебе не кажется, что ты перебарщиваешь с обидами?