– Опять немчуру жалуют, – не унимался Мишка.

– Воеводе Бобрищеву-Пушкину за радение к службе жалую чин стольника и двести четвертей к земельному окладу.

– Того и гляди в бояре выйдет, – снова подал голос неугомонный донец.

– Есаула Татаринова, – повысил я голос, заставив возмутителя спокойствия замереть от неожиданности, – жалую в полковники казачьих войск!

– Это где ж мой полк? – изумился награжденный.

– А где похочешь, – еле заметно улыбнулся я. – Сможешь набрать – будет у тебя полк, нет – так и останешься полковником без ничего.

Раскрасневшийся от выпитого казак задумался. Собственно говоря, я его сейчас немного подставил. С войсковым атаманом Мартемьяновым они в контрах, и если бы ни война, есаулом ему не бывать. Для казаков с их выборными должностями это, конечно, не трагедия. Ушел бы Мишка в тень до поры до времени, а там видно будет. Но теперь, когда он стал царским полковником…

– Стрелецкого полуполковника Фролова жалую полным полковником и чином стольника, – продолжил я. – Полку его быть в граде Азове, а самому Фролову там воеводой.

Дальше шли награждения более мелких начальных людей, сотников, командиров пушкарей и прочих. В основном деньгами и небольшими прирезками к казенной даче. Дача сейчас не загородный домик для приятного времяпрепровождения, а поместье, данное служивому человеку, чтобы он не думал о хлебе насущном. Есть еще списки рядовых ратников, отличившихся в боях, но их обнародуют завтра непосредственные начальники.

На радостях от победы и рана болеть совсем перестала. А может, пока на коне скакал, те самые мелкие занозы и вышли вон. Не знаю. Засыпал я в эту ночь с Юлдуз под боком и с чувством глубокого удовлетворения.

Утром отправил в поход конное войско ойратов и корволант Михальского с приданной ему конной батареей единорогов, а сам вернулся к насущным делам. Глядя на собравшихся соратников, осыпанных накануне моими щедрыми милостями, принялся раздавать приказы.

– Значит, так, господин окольничий, – обратился я к Каролю, – забота тебе будет войско отобрать для похода, и заодно сразу же подумай, кого за себя здесь оставишь. Учти, командовать будешь сам, я только рядом постою, свечку подержу.

– Будет исполнено, мой кайзер.

– А куда ж ты денешься, – ободряюще улыбнулся я Лелику, после чего обернулся к Панину с Петерсоном.

– Теперь вы, господа старшие морские начальники. Слыхали, поди, что к Ахтиарской бухте пойдем и десант там высадим? Стало быть, не мешкая готовьте корабли. Сроку вам два дня. Управитесь?

– Да, – в один голос ответили мне переглянувшиеся моряки.

– Вот и славно. В таком случае более не задерживаю, друзья мои, разве что желаете со мной кофе выпить с печенюшками?

Конечно, отказа от царского предложения не последовало. Только я собрался распорядиться, чтобы подали все необходимое, как вперед выступил обычно молчаливый норвежец, вынув из поясной сумки какие-то бумаги.

– Ваше величество, позвольте предложить вашему вниманию, – немного сконфуженно начал он.

Из всех моих сторонников Ян Петерсон был одним из самых давних и уж совершенно точно самым скромным. Никогда ничего не просил, всегда довольствовался тем, что у него было, проявляя при этом редкую преданность во время неудач, и постоянно трудился. Нельзя сказать, чтобы я совсем уж обходил его наградами, все-таки он успел стать московским дворянином, а теперь вот и капитан-командором, и обзавестись небольшим поместьем, но все же заслуги его позволяли надеяться на значительно большее.

– Что там у тебя? – благодушно поинтересовался я, думая, что это челобитная. – Если это в моих силах, можешь считать…

– Это проект перевооружения галеаса, – пояснил норвежец, раскладывая на столе чертеж.

– В смысле? – не понял я.

– Видите ли, государь, – вздохнул Ян, – поразмыслив над прошедшими сражениями и походами, я пришел к выводу, что нам нужны другие корабли.

– Здравствуйте-пожалуйста, – хмыкнул я. – Это еще почему?

– Галеасы хороши в Средиземном море, особенно у побережья Греции, где береговая линия изрезана множеством маленьких заливов, островков и рифов. Но мы ведь туда не собираемся, не так ли?

– Во всяком случае, пока, – дипломатично заметил я.

– Тогда нам не нужны весла, – без долгих экивоков рубанул воздух ладонью Петерсон. Вот смотрите, если переоборудовать гребную палубу для размещения дополнительной артиллерии, это усилит нашу огневую мощь и увеличит остойчивость.

– Предлагаешь спустить «грифоны» ниже?

– Нет. Нужны новые пушки, более тяжелые и дальнобойные. Мы прорубим для них новые порты, а те, что стали ненужными, заделаем.

– Но тогда «Святая Елена» станет тяжелой и тихоходной, разве нет?

– Совершенно необязательно. Нужно увеличить не только пушечное вооружение, но и парусное. Сделать шире реи, добавить стеньги, избавиться от латинских парусов и поставить вместо них прямые, в таком случае скорость даже вырастет.

– Ни черта в этом не понимаю, – признался я, оглушенный всеми этими бом-брам-стеньгами и триселями.

– Вам и не нужно, – с морской прямотой отрезал норвежец. – Доверьтесь мне, и я все сделаю.

– А ведь это можно проделать и с теми корытами, что притащил из Синопа Панин… – в задумчивости произнес я.

– Вполне вероятно, – пожал плечами Петерсон.

– То есть ты не уверен?

– Ваше величество, я не кораблестроитель. Но «Святую Елену» успел изучить вдоль и поперек еще во время строительства и могу ручаться за это судно. Но вот про трофейных «турок» я этого сказать не могу.

– Полагаешь, они худо построены?

– Не то чтобы худо. Просто ни в Голландии, ни в Испании, ни даже в Англии так уже не строят. Чаще ставят шпангоуты, иначе крепят к ним набор и обшивку.

– Хорошо, я тебя понял. Подготовь подробный проект, составь роспись потребных материалов и количество мастеров. Начнем, пожалуй, с трофеев. Сейчас они все равно небоеспособны, а так, глядишь, толк и выйдет.

– Позвольте не согласиться с вами, ваше величество, – упрямо наклонил голову Петерсон. – Нам нужно как можно быстрее, лучше всего в эту зиму переоборудовать именно флагман. На нем есть команда, она успела научиться своему делу. Затем можно будет заняться и турецкими мавнами.

– А ты что скажешь, Федя?

– Я, государь, в морском деле все равно что новик, – дипломатично ответил новоиспеченный адмирал. – Однако со своей стороны полагаю, что предложение господина Петерсона вельми разумно!

– Глянь, как заговорил, – усмехнулся я. – Сразу видно, не ошибся я в тебе. Хорошо, вот закончим войну с татарами и приступим. А теперь ступайте, у меня еще дела есть.

С удобством разместившись на обложенном подушками диване в густо увитой виноградной лозой зеленой беседке в небольшом садике, разбитом под стенами дворца паши, я принялся отщипывать спелые ягоды винограда от грозди.