Вот к числу именно таких фальшивок и относится едва ли не намертво укорененная в научно-историческом обороте подлая история о якобы нанесенной рукой Сталина матерной резолюции на донесении разведки — том самом, которое поступило к нему всего за пять дней до нападения гитлеровской Германии на СССР.

А начиналось это вот как. В связи с грядущим тогда, в 1991 г., 50-летием начала Великой Отечественной войны, историческая память о которой, особенно о понесенных страной многомиллионных жертвах, особенно чувствительна и болезненна, фальшивка о матерной резолюции совместно с фальшивой историей о якобы имевшем место обмене секретными письмами между Гитлером и Сталиным накануне войны, преследовавшей в том числе и цель заново максимально опорочить знаменитое Сообщение ТАСС от 13/14 июня 1941 г., должна была, по замыслу этих негодяев и преступников, положить начало новому витку десакрализации образа Сталина как руководителя государства того времени в сознании широких масс, его максимальной маргинализации вплоть до уровня, вежливо говоря, психически неуравновешенного, ни во что не верившего и никому не доверявшего, но хама и грубияна, матерившегося даже письменно, и в конечном счете едва ли не полного оглупления Сталина как руководителя государства того времени в глазах здравствующих на излете перестройки поколений (а заодно и будущих), якобы только по вине которого страна и понесла такие неимоверные жертвы.

Технологически ввод в исторический оборот документально оформленной фальшивки о якобы начертанной рукой Сталина матерной резолюции на донесении разведки осуществлялся строго по канонам этого жанра.

Сначала конкретная тема и ее раскрытие, но неполное, засвечивается в наиболее влиятельном и авторитетном СМИ в виде внешне якобы почти нейтральной публикации на заданную тему, но с возможностью детализировать ее в будущем, через некоторое время также в авторитетном, но уже в другом СМИ осуществляется более подробное раскрытие темы, но без показа фотокопии конкретного исторического документа из конкретного архива, с помощью которого утверждается тот или иной фальшивый тезис, и уж тем более без указания координат архивного хранения самого документа.

А спустя определенное, в том числе даже и длительное, время — все зависит от того, какие цели преследует та или иная операция психоинформационной войны и насколько фальшивка в прежнем своем статусе прижилась в исторических весях, — ее резко активизируют, изменив статус с исторического курьеза на статус якобы официального документа, ранее хранившегося в секретных архивах, а теперь якобы официально рассекреченного. И обязательно при таких архивных координатах хранения, которые весьма трудно проверить обычному исследователю, но которые априори вызывали бы подчеркнутое уважение к самому архиву, где теперь и хранится сам этот документ — якобы документальный первоисточник. В истории введения фальшивки о якобы начертанной рукой Сталина матерной резолюции на донесении разведки все произошло именно так.

В № 128 от 8 мая 1989 г. наиболее авторитетной и влиятельной в СССР газеты «Правда», обладавшей в те времена умопомрачительным многомиллионным ежедневным тиражом, публикуется статья некоего доктора исторических наук, профессора А.И. Байдакова «По данным разведки…». Читающая аудитория всегда с большим интересом воспринимает такие материалы. Как оказалось, профессор был из разведки. Впоследствии вошел в состав редакционной коллегии прекрасного исследования «Очерки Истории Российской Внешней Разведки».

Несмотря на то что сама статья по объему не столь уж и велика, приводить ее полностью нет смысла, так как она написана не в самых благостно воспринимаемых ныне традициях журналистики того времени, да к тому же в ней много лубочно-лирических отступлений как от имени редакции, так и самого ее автора, а также посторонних лиц.

Приведу только ту часть статьи, которая непосредственно относится к предмету нашего исследования: «Наиболее важные сведения Центром были получены от двух наших разведгрупп из Берлина вечером 16 июня 1941 года. Срочным спецсообщением они были направлены И.В. Сталину и В.М. Молотову. В нем говорилось: “Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время… В военных действиях на стороне Германии активное участие примет Венгрия. Часть германских самолетов, главным образом истребителей, находится на венгерских аэродромах”.

Одновременно советским разведчикам удалось узнать содержание приказа по авиации, в котором ставились задачи по бомбардировке наших городов, портов и аэродромов в начале войны.

Один из помощников чекистов присутствовал на собрании представителей военно-промышленных кругов, которое проводил в Дрездене Розенберг. В нем участвовало примерно 2.500 человек, назначенных возглавлять различные ведомства на оккупированной советской территории. Согласно поступившему сообщению, Розенберг заявил, что “Советский Союз должен быть стерт с лица земли”. В информации назывались фамилии бургомистров, назначенных в Москву, Петербург (а не Ленинград), Киев, Минск, Тифлис (а не Тбилиси).

Как реагировал Сталин

Бывший начальник разведки госбезопасности генерал-лейтенант П.М. Фитин, ныне покойный, рассказывал мне, что на следующий день после указанного спецсообщения, 17 июня 1941 года, в 12 часов, Сталин вызвал к себе наркома госбезопасности Меркулова и его, Фитина. По его словам, встреча происходила так. “В кабинете Сталин был один. Когда мы вошли, то он сразу обратился ко мне: “Начальник разведки, не надо пересказывать спецсообщение, я внимательно его прочитал. Доложите, что за источники это сообщают, где они работают, их надежность и какие у них есть возможности для получения столь секретных сведений?” Я подробно рассказал об источниках информации. Сталин ходил по кабинету и задавал различные уточняющие вопросы, на которые я отвечал. Потом он долго ходил по кабинету, курил трубку и что-то обдумывал, а мы с Меркуловым стояли у дверей. Затем, обратившись ко мне, он сказал: “Вот что, начальник разведки. Нет немцев, кроме Вильгельма Пика, которым можно верить. Ясно?” Я ответил: “Ясно, товарищ Сталин”. Далее он сказал нам: “Идите, все уточните, еще раз перепроверьте эти сведения и доложите мне”.

Я спросил П.М. Фитина: “Как вы поняли фразу Сталина, что нет немцев, кроме Вильгельма Пика, которым можно верить? Что, от

В. Пика были другие сведения?” Фитин ответил: “Нет, сказано было в том смысле, что ваши источники, это же не коммунисты, а члены фашистской партии, офицеры вермахта, поэтому это может быть дезинформация”. Придя в наркомат, мы подготовили подробную шифротелеграмму в Берлин для уточнения ряда вопросов. Но ответа не было. Началась война”.

Анализ сообщений органов госбезопасности в адрес И.В. Сталина и других руководителей Советского Союза за 1941 год показывает, что разведка выполнила свой исторический долг перед Родиной, она не просмотрела непосредственной подготовки фашистской Германии к войне против СССР и своевременно информировала об этом Советское правительство. Сообщения свидетельствовали о том, что фашисты ведут всестороннюю подготовку к войне против СССР