Шрифт:
Закладка:
Недолгая поездка вверх и мы снова оказались в зале, откуда начали путь по вентиляции, только находились на нависающим над ним балконе. Как оказалось, балкон тянулся не только над этим залом, по нему можно было пройти и в другие, к сожалению, часть балкона была разрушена и пробраться к месту где находилась метка поставленная Хразом не получалось.
Остановившись у края провала, я задумчиво прикидывал, если посадить мелкую на плечи… разбежаться, то я вполне могу перепрыгнуть. В этот момент вновь раздался голос Петрова, усталый и какой-то… никакой.
— Я был вынужден сделать это, вынужден! Сеченов убьет нас всех! Он играет с нами, играет даже с тобой! Но тут пожалуй нет его вины… «Безумье сильных требует надзора»
— Да у тебя крыша поехала Петров! — не выдержав прокричал я в ответ — твоя «тонкая» театральная сущность сломалась… треснула! Порвалась и… все! Привет! Тфу!
Отойдя от провала, схватил сеструху на руки и коротко разбежавшись перепрыгнул провал, да не такой он был и широкий. Поставив мелкую на пол, пригладил ее взлохмаченные волосы и увернулся от удара кулачком. Мила еще пару раз попыталась по мне попасть, не попала…
— Мог и предупредить — пробурчала она — а то хватает… прыгает…
— Да ладно тебе — промыслил я в ответ — ты бы еще сама долго думала, а тут провал, метров пять всего.
Мелкая постояла надув щеки, кивнула и с независимым видом направилась вперед к лестнице, спускаясь в зал выполненный в светло коричневых тонах, с узорчатыми рисунками на стенах, многоярусною люстрой на высоком потолке, огромными театральными масками на стене… и где порхали, чтоб их, несколько дронов-пчел. Сестренка резко приободрилась, вытащила свой пистоль и открыла огонь, показывая мастерство в стендовой стрельбе по тарелочкам, в смысле по дронам. Летающие роботы после попаданий, грустно кружились в воздухе, опускаясь по спирали падали на пол, где негромко и печально взрываясь.
Отведя душу, она обернулась ко мне гордо выпятив подбородок и не успел я ее похвалить, как динамики загрохотали, выплевывая слова Петрова
— Жалкий пес! Я покажу тебе двойственность этого мира — сейчас голос предателя был яростен и громок.
— Обострение у него что ли… — покачал я головой — … сезонное.
— Возможно, товарищ майор — откликнулся Хранитель — но сейчас… не сезон… как вы выразились. Психические заболевания обостряются чаще всего весной и осенью… как и обычная аллергия.
— Храз, ну это же был риторический вопрос — вздохнул я
Петров между тем продолжал орать, оглушая нас ревом динамиков.
— Все зависит от точки зрения, не так ли П-3! Ты сам решаешь… или за тебя решают?
Хлопнув себя ладонью по лицу я покачал головой — что за хрень он несет?
— Неважно, с какой стороны ты смотришь на вещи. Впрочем — его голос сменился на шепот, громкий такой шепот из множества динамиков — Сверху или снизу? Слева или справа? — тут голос Петрова стал надменен — впрочем… пес, ты все равно не поймешь!
— Храз… — я покачал головой — Петров совсем с катушек слетел?
— Анализ поведения Петрова, на фоне недавнего скандала с Ларисой Филатовой, позволяет сделать такой вывод! — обидевшись на «риторический» вопрос, Хранитель ответил подчеркнуто сухо.
— Это распространенный сценарий… и ваша шутка про сезонное обострения оказалась… не шуткой. — Он любил ее… их взгляды разошлись, она его бросила, он повредился разумом… обычная житейская ситуация.
— Мда… вроде логично… но обычно все не заканчивается массовыми убийствами — я снова вздохнул и оглядел зал. Метка размещённая Хразом висела немного в стороне, до нее еще нужно было добраться. Слева, в углу зала, находился постамент с уже знакомой фигурой балерины, танцующей под неслышимую музыку.
— Храз… ты не знаешь, балерины здесь… только балерины? — протянул я рассматривая фигуру танцовщицы. Мила прыснула прикрыв рот ладошкой, а Храз ответил… неожиданно, я даже слегка охренел.
— Тема робосексуалов сейчас на пике популярности среди советской элиты. Робосексуальное лобби стало весьма могущественным… и по всей видимости, в театре процветала торговля подобными услугами. Так что… нет. Балерины не только… балерины.
— Да ну на хрен — ошарашенно протянул, охреневший я — они ебанулись, прости Партия? А… шеф знал об этом?
— А сами как считаете? — последовал быстрый ответ.
— Ну учитывая, каких именно роботов он набрал в охрану — постарался ответить я непредвзято — Получается он сам… робосек.
— Э…! - подала голос мелкая — и снова… манипуляция! Твой Храз, не приводит доводов, а ты братец, принимаешь решения основываясь на фактах, не связанных с характером и поведением субъекта. Это все равно, что сказать, якобы все женщины шлюхи, а мужчины насильники… ведь мы наблюдаем, что они обладают нужными э… инструментами.
— Спасибо Мила — поблагодарил я сестренку, действительно, я почему-то без раздумий откинул в сторону все факты об Дмитрий Сергеевиче, что знал и додумал про него… всякое.
— Это называется, манипуляцией сознания, братик! Ничего… под моим чутким руководством, ты научишься видеть старания манипуляторов сразу! — мелкая гордо задрала головку и отошла в сторону.
— Но… зачем Хразу это надо? Почему он заставляет думать про Сеченова… плохое?
— А это называется обесчеловечиванием… приём, который призван обесценить жизнь и значимость человека. Мелкими штрихами, твоя перчатка подводит к мысли, что твой шеф… является личностью, утратившей человеческий облик… что он, например Робосек… и ты, братец… без раздумий, при возникновении кризисной ситуации… выстрелишь ему в голову!
— Ну нахер!
— Это наука, бро!
Я покрутил головой, постучал по ней кулаком, вздохнул…
— Ладно — ответил я Хразу — не мое это дело думать о том, что у него там с этими андроидами… хотя выглядят они конечно… обалденно! Пойдем дальше, Петров сам себя не поймает.
И мы пошли дальше, через узкий проход из зала с масками, прошли в другой зал, с небольшой эстрадной площадкой у стены… пустой. Тут, в театре имени Майи Плесецкой, вообще, много… и залов и площадок… и столиков за которыми зрители могут следить за красавицами балеринами.
Вновь через коридорчик рядом с площадкой, попали в гримерку, с рядами шкафчиков у стены и зеркалами на другой, а так же с Рафиком бездумно шагавшим от одной стены до другой.
