Шрифт:
Закладка:
— А если бы я не пришла до утра? — тихо порычала Ольвия.
— Я бы ждал вас, не смыкая глаз, пока бы вы не пришли! — с мальчишеской горячностью сказал Гурвис. — Прошу вас, госпожа, идемте отсюда! Идемте к Райсмару Ирринду попросим его о помощи!
— Идем, — согласилась графиня, направляясь к стене и уже не стараясь скрыться за кустами.
Ольвии хотелось расспросить подробнее о магистре Дерхлексе и его людях, но она решила сделать это потом. Сейчас ее больше интересовал Райс, и она, бесшумно пробираясь через битые кирпичи, спросила:
— Райс не приходил в мой дом после того, как я уехала? О нем есть какие-нибудь вести?
— Простите меня, госпожа Арэнт, я не смею об этом даже думать, но мне очень хочется, чтобы вместо господина Малгара рядом с вами был господин Райсмар Ирринд! Я уверен, вы будете с ним счастлива! И все вокруг вас тоже будут счастливы! А вести… — Гурвис задумался, остановившись и глядя на огромный диск Мельды, висевший между черными остриями кипарисов.
* * *
Я пожалел, что в этот раз не взял дорожный мешок. С ним нести все это было бы намного легче. А так пришлось приспосабливать камзол. Положив его на пол, связав рукава и полы кое-как удалось превратить мою одежонку в подобие вещевого мешка. С важной оговоркой: мешка крайне ненадежного. Ведь в щели там, где застежки вполне могла просыпаться наша добыча, оставляя золотую дорожку от дальних подземелий крепости Алкур до таверны «Вечерняя Звезда». Хотя насчет золотой дорожки я несколько приврал: золота в тайнике оказалось не так много, больше было серебра, причем не столько в монетах, сколько в чеканной посуде: нескольких кубках, блюдах, ложках и даже столовых ножах. Взяв один, я стал позади принцессы и прижал его острие к ее белой нежной шейке.
— Райс, ты издеваешься! — простонала Флэйрин.
— Да… — шепнул я ей на ухо, зная, что серебро для моей вампирши безвредно, если просто касается кожи. Безвредно, но при этом Флэй ощущает этакий неприятный зуд. — Чувствуешь это острие, — голосом злодея, издевающегося над жертвой, произнес я.
— Да… — простонала Флэйрин и шевельнула ягодицами, подразумевая вовсе не то оружие, которое было у меня в руке.
— Тогда раздевайся! — повелел я.
Со всей беспощадностью злодея я поимел принцессу Флэй прямо на сверкающей горке нашей добычи. Золотишко и серебро позвякивало под ее ягодицами, которые вздрагивали от резких проникновений моего члена. К пущей неприятности, мы слегка испачкали добычу брызгами нашей неуемной страсти.
— Люблю тебя!.. — прошептала вампирша, постепенно приходя в чувства.
— Надо убираться отсюда, — я привстал, мне не нравился тонкий план в соседних залах подземелья. Здесь было полно эрекров. Эрекры сами по себе существа безвредные, но они часто соседствуют с призраками или более крупными и опасными существами. И бывает так, что они охраняют гробницы или древние тайники, хозяева которых давно умерли. Хотя «охранят» не верное слово. Охранять золото или серебро им без нужны, они просто любят соседствовать с такими местами, потому как люди, оставившие здесь сокровища, мысленно обозначили это место, как место, имеющее особую ценность, вот эта метальная установка и служит для них ориентиром.
Я вручил Флэйрин посох, сам взял полный добра камзол, еще туже затянув узлы, и мы двинулись в обратный путь. Вес нашей добычи был приличный, хотя большую часть составляло серебро и несколько безделушек из полудрагоценных камней, было там золото и камешки граненые, явно дорогие. Полагаю, если это разумно продать, то денег могло хватить на покупку небольшого домика в приличном районе Вестейма.
Вернулись мы в таверну далеко за полночь, уставшие так, что лично я едва держался на ногах. Даже Флэйрин, несмотря на то что силы ей давало наступившее Двоелуние, чувствовала себя до предела утомленной и была не против растянуться на постели. Правда, прежде чем лечь, мы решили немного удовлетворить любопытство: я развязал низ камзола и высыпал на стол нашу добычу. Чтобы лучше все это разглядеть, подсвечник и оба масляных светильника поставил вокруг искрящейся горки монет и драгоценностей.
— Мы богаты? — спросила Флэйрин, водрузив сверху свою диадему из черной бронзы, украшенную крупными рубинами.
— Да, — я обнял ее. — Давай купим дом? Зачем нам скитаться по тавернам? Дом, желательно возле реки, и такой, чтобы было в нем хотя бы пять комнат. Одна для Салгора, одна для Карлен. Еще общий зал и две для нас с тобой, — размечтался я.
— Да, Райс! Это будет чудесно! — положив голову мне на плечо и перебирая пальцами монеты и украшения.
Вскоре мы легли спать.
Ночью мне снился тревожный сон. Причем это сновидение с небольшими изменениями повторяло то, которое я видел прежде. Мне снилось, что кто-то скребет в дверь, а я лежу и не могу пошевелиться. Руки и ноги словно наполнены не кровью, а ртутью, и при этом меня изводит тревога. Я знаю, что должен встать и что-то изменить, но при этом я не знаю, что я должен изменить, а встать не могу потому, что мое тело будто целиком налито ртутью. Потом, тот кто скребся в дверь, начал в нее стучать. Стучал все сильнее, все злее, так полетели щепки. От сильных ударов дверь разлетелась, и я увидел на пороге оборотня, смутно осознавая, что передо мной Ольвия.
Я проснулся от того, что в самом деле услышал слабый стук в дверь. Открыл глаза и глянул в окно. Солнце уже встало. Его лучи золотили верхушку башни Герсел. Снова раздался негромкий стук в дверь, и я услышал голос… Это был голос Ольвии!
— Райс? Ты здесь? — настороженно произнесла графиня.
Я вскочил. Флэйрин тоже проснулась, приподнялась, натягивая до подбородка покрывало. Я мигом надел штаны и подошел к двери. Торопливо лязгнув задвижкой. Открыл.
На пороге стояла госпожа Арэнт, за ней чуть поодаль, переминаясь с ноги на ногу, Гурвис. Ольвия хотела было переступить порог, но тут ее глаза увидели в постели мою вампиршу. Боги, что случилось с
