— Так в каких же фактах легенды в основном сходятся? — спросил я, наклоняясь ближе, когда пейзаж Солярии расцветал на карте, горы выходили за пределы страницы, крохотные деревья прорастали в лесу, а миниатюрные города выстраивались на холсте в истинном подобии того, какими они были в мире. в это время.

Я потянулся, чтобы провести пальцами сквозь густую группу облаков над Барувианскими джунглями, и улыбнулся, когда магия восстановилась в тот момент, когда я убрал руку. Если бы только карта показывала местонахождение людей и армий, мы могли бы использовать ее для определения местонахождения сил Лайонела.

Джеральдин схватила края карты, соединив свою магию с той, которая была заключена в могущественном предмете, и попросила его показать потерянное местонахождение Эрите.

В течение нескольких секунд ничего особенного не происходило, но затем порыв ветра, казалось, пронесся по всему ландшафту, и мое внимание привлек гористый участок земли на крайнем западе континента, где густые леса сменялись каменистыми вершинами. Медленно между ветвями сгруппированных деревьев появилось образование из кроваво-красного кирпича.

Я глубоко вздохнул, рассматривая мельчайшие детали, проявляющиеся за деревьями. Смотреть было особо не на что; проблеск красного камня и то, что могло быть шпилем башни, минимально выступающим из-за линии деревьев, но это все.

— Это будет опасно, — сказала Дарси с блеском веселья в глазах.

— Там могут быть монстры, — добавил Сет с таким же пылом.

— Мы отправляемся в странствующие дебри, — зловеще объявила Джеральдин.

Она начала сворачивать карту, и я поднялся на ноги.

— Мы все идем? — Я подтвердил, переводя взгляд с остальных.

— Это проклятый город, в который, как известно, все, кто входит, умирают, — сказала Тори, пожав плечами. — Конечно, мы все идем.

Сет взвыл от волнения, и я тоже не смог сдержать улыбку, мои клыки были обнажены, а пульс бешено колотился. Хуже всего в этой войне было затишье между действиями, время между сражениями, когда нельзя было быть уверенным, как долго продлится хрупкий мир. Так что я был за то, чтобы отправиться в неизведанное и испытать свои силы против древнего проклятия.

Звездную пыль можно было использовать только для того, чтобы переместить Фейри туда, где они были раньше, и поскольку никто из нас никогда не ходил в поход по Танайскому лесу, который, как мы надеялись, скрывал город Эрите, лучшее, что мы могли сделать, так это добраться до лыжной базы, куда Макс однажды приехал на каникулы.

На мне была боевая кожаная одежда, на груди — пластина сияющей брони, а на поясе — огненные кинжалы Феникса. Все мы пришли в это место одетыми по-военному.

Путешествие сквозь деревья казалось бесконечным, и после шести часов поисков проклятого города я начал думать, что чертова карта нас обманула.

Я устал бегать взад и вперед между деревьями вместе с Орионом, мы вдвоем использовали скорость для разведки, в то время как Дариус и близнецы летали повсюду, выискивая любые признаки этого шпиля.

Сету, Максу, Джеральдин, Ксавьеру, Софии, Тайлеру и Уошеру было легко: они ждали наших отчетов и двигались в наиболее вероятном направлении, пытаясь использовать карту, чтобы сузить круг поиска. Проблема заключалась в том, что карта охватывала все королевство, а территория, изображенная на ней в несколько дюймов, охватывала сотни миль.

Я был близок к тому, чтобы отказаться от всего этого, когда наконец наткнулся на кроваво-красный кирпич в грязи на обратном пути вниз по изогнутому склону у подножия одной из небольших гор.

Я остановился и метнулся обратно к кирпичу, взяв его в руку и с любопытством осматривая. Насколько я мог видеть, камень не был окрашен или окрашен в этот цвет. Он просто был красным.

Я никогда раньше не видел ничего подобного, и закрыл глаза, анализируя это с помощью своей магии земли, ощупывая его состав, пытаясь выяснить, было ли оно естественным или испорчено магией.

Мой желудок скрутило, когда я осмотрел его сердцевину: что-то явно неправильное в материале, из-за которого желчь катилась по моему языку.

Я опустился на одно колено и прижал свободную руку к грязи влажной лесной подстилки. Здесь было тихо. Это даже больше, чем я мог себе представить до того, как остановился вот так. Не было пения птиц, ни звука далекой воды, ни признаков ветра в деревьях, ни зверей, скрывающихся под их ветвями.

Я направил свою магию в землю и тут же снова почувствовал что-то неправильное, хотя она была более приглушенной, чем в самом кирпиче. Я выдвинул свою силу, ища больше этого чувства, больше того, что, как я начинал подозревать, было силой проклятия, которое привело к падению Эрите. И вдруг я это почувствовал. Ни одного кирпича, запятнанного темной энергией, но их много, один навален на другой, на другой, стена растет между деревьями и перекрывает любой проход за ней.

Я встал, открыв глаза, ориентируясь на стену, а затем помчался сквозь деревья в поисках ее.

Оно было дальше, чем казалось, пока я искал его сквозь грязь, но когда я наткнулся на него, ошибиться было невозможно.

Между стволами древних деревьев, доходящая до кроны высоко над моей головой, была стена глубочайшего кроваво-красного цвета, установленная как барьер между этим миром и другим.

Он не выглядел состаренным, не тронутым временем, не выглядел гостеприимным или вообще обветренным. Это просто было.

Я вынул из кармана свой Атлас и отправил сообщение группе, сообщив им свое местоположение и попросив их приходить быстрее.

Пока я ждал их прибытия, я начал двигаться вдоль стены. Здесь болезненное ощущение разложения было сильнее, и мне не нужно было прикасаться к камню, чтобы почувствовать его. Какая бы сила ни была использована для создания такого проклятия, она все еще была очень действительна.

В моей голове промелькнула вспышка чего-то еще, когда Орион помчался ко мне навстречу, пока он бежал, деревья вокруг него расплывались, желание выследить это место наполняло его, когда между нами формировалась связь.

Я повернулся и увидел себя его глазами так же, как видел его своими.

Он на скорости столкнулся со мной, его руки обвились вокруг меня, и с его губ сорвался дикий рык, который я повторил, не задумываясь. Мы начали игриво драться, но это было нечто большее: интенсивность, от которой мое сердце бешено колотилось, а клыки инстинктивно выхватывались.

Звук приближающегося кого-то заставил нас оттолкнуться друг от друга, и раздавшееся от нас рычание стало глубже, когда мы пристально посмотрели на Макса, который спрыгнул со