глядя в спокойную воду, я услышала, как в паром с той стороны, где трос, что-то глухо стукнуло. Я наскоро скрепила волосы заколкой и поднялась на настил парома. Только кое-какая закалка, полученная мной за это время, удержала меня, помогла справиться с подкатившей тошнотой. Течение реки пошевеливало прибитое к парому тело альварки. Она была из тёмной породы, и её кожа почти сливалась цветом с серой утренней водой. Одежда - обгоревшие от выстрелов в упор обрывки, несколько огнестрельных ран. Меня ужаснули чёткие следы укуса на шее. Я бросилась к лагерю, наверх. На середине склона налетела на Харальда. Он схватил меня за плечи, встряхнул и потребовал не тарахтеть, как итальянская свекровь. Похоже, я и вправду говорила слишком быстро…

Харальд не стал поднимать всех. К парому собрались он, Петрович, Несса и Лейла. Дед только потрясённо охнул спросонья, пробормотал: "вот напасть", но соображения не потерял. Принёс какую-то снасть и вытащил альварку на пологое место. Несса в форте хорошо пополнила свою сумочку и сейчас извлекла одноразовые перчатки, как те, которые вкладывают в коробочки с краской для волос. Дала такие же Лейле. Харальд о чём-то вполголоса говорил с Петровичем.

Несса и Лейла после осмотра посовещались и вынесли диагноз.

- Высосана дочиста. Стреляли, кажется, после того, как кровь была выпита. Все раны сквозные, в упор. Убита между суток и полусуток назад, в воду попала где-то в то же время. Петрович, а с какой скоростью вода течёт? – спросила Лейла.

- Да версты четыре в час, не более.

Харальд хмыкнул. У него точно появились какие-то версии.

На переправе Петровича. Продолжение. Третья пирамида. Харальд.

Я присел возле распростёртого на выбитой прибрежной траве тела. Эти ушастые, даже тёмной породы, нечеловечески красивы, и смерть не смогла отнять у альварки её красоту. Обескровленная кожа приняла тускло светящийся оттенок сирени. На щеках и около глаз остро выступила ритуальная татуировка, похожая на два драконьих крыла.

- Красивая, тварь, - сплюнул дед Петрович.

- Угу. - я выпрямился, - У тебя тут осина поблизости растёт?

Петрович аж крякнул.

- Эк ты хватил. Я и не искал специально, наверное есть где-то.

- Несса, скажи девочкам, пусть поищут в округе. А если найдут, то чтобы толстую ветку принесли, не тоньше трёх пальцев.

Старшая эльфка с грациозностью пантеры быстрым шагом поднялась к лагерю, Сандра побежала за ней. Петрович вздохнул, поправил кепку и сел на скамью, вытянув ноги. Достал свою трубку и начал её заколачивать "Герцеговиной".

- Петрович, а ты давно на перевозе?

- Да. Не помню точно.

- И что, всякие подобные встречались?

- Нечасто, но бывали. Я ведь про Зону давно знаю, это к вам она явилась всего ничего.

- Не понял.

- Ну так расскажу, - дед пыхнул, с видимым удовольствием затянулся. - Ты думаешь, я и про пирамиды не знаю? Знаю. Напасть это не новая, но каждый раз под новой личиной является. Хотя кто как её сумеет повернуть, те же Иван с Гансом. И силу немалую обрели, и жизнь долгую, и славу. Может и сейчас где порядок наводят. А Зона... Она и от пустякового желания может случиться. Не знаю, кто и что у вас загадал, однако, опять же, всяко может случиться. Повидал я немало, да и поскитаться пришлось, а вот осел здесь. Я ведь тоже пирамидки собирал. Правда, всего три собрал, мне хватило. Я не жадный. Место спокойное, я всем нужен, и мне никто не мешает. Вроде как нейтральная территория.

Петрович снова со смаком задымил.

- А как осесть удалось, договорился я с одной особой, вернее, не с ней одной. Она мужняя жена была. Оба промышляли волшбой. Ну она выдала что-то вроде охранной грамоты. Сам я не понимаю, что там написано, не по нашенски, но действует на всех. Особенно на псоглавцев.

Ещё одна зацепочка. Это сколько же Петрович тут на пароме рассекает?

- И вот долго ли, коротко, а всё устоялось в округе как-то. Кому надо было, поделили земли, освоились, кто просто как проходной двор стал нашу Зону использовать. Я почему говорю нашу, потому что это ещё да вас было. Бывали стычки, но так по мелочи. А года три назад всё как с места сорвалось. И кажется мне, не без твоего участия.

- Было дело. Ты про Блэка слыхал, Петрович? На его карте твоя переправа обозначена.

- Мелкий такой, чернявый. И девка с ним, ой, кровь с молоком. Встречались, как же. Не очень вежественный, но с понятиями парень. Не куролесил. Раз десять он точно туда-сюда ходил. Ну и государственные ваши у меня бывали, только хрен чего они от меня добились. Мне серебристые, которые на ящиках с моторами летают, подарили посох, он отмахиваться сам помогает.

Петрович ехидно хихикнул, наверняка вспомнил что-то весёлое. И точно.

- Приехали раз эти, как их, ну, с пальцами, с цепями, бритые...

- Братки.

- Ну. И давай выпытывать у меня всякое, денег требовать. Ага, сейчас. Я их как послал, да посохом на них замахал, ну они и пошли.

- Куда пошли?

- Знамо куда. На… и пошли. Наверное, по сей день идут.

Я представил братков, которых дед направил по известному адресу и заржал.

- Вот и я о том же! – подхватил Петрович. - Пойдём, пайцзу покажу.

В доме было две небольшие задние комнаты. В них дед хранил всяческие мелочи. Он потянулся к ручке двери, и на пальце у меня вздрогнул перстень. Петрович, кажется, тоже что-то почувствовал, замер с протянутой на полдороги рукой. Обернулся.

- Это для тебя, кажется. Заходи сам.

Я открыл покрытую олифой деревянную дверь. В полутёмной кладовке, прямо на полке на уровне груди стояла моя третья пирамида. Матово-чёрные грани, проходы в Бездну. На стороне, обращённой ко мне, медленно начала прорисовываться выемка размером с печатку. Дождавшись, я собрался было открыть пирамиду, но остановился. А что я хочу от неё? Что мне заказать сейчас? Что мне сейчас нужнее всего? В голове вертелись самые разные мысли, от вполне бредовых до кажущихся рациональными. С трудом остановив этот водоворот разума, я подумал - что мне