Хозе невольно содрогнулся от этих слов и тут же перекрестился.

– Ты сообщил Лусии? – спросила она.

– Нет. Я же говорил тебе, я узнал о смерти Филипе в самый первый день нашей работы в «Вилла Роза». Решил не огорчать дочь такой страшной новостью. Не волновать ее понапрасну…

– Хорошо! Сейчас я отправляюсь спать в комнату своей дочери, а утром я расскажу ей о том, что ее брат умер. – Мария направилась к дверям. – Скажи своей подружке, пусть возвращается к себе в постель, пусть ложится рядом с тобой… Если она захочет…

Мария кивнула на прощание и вышла из комнаты.

* * *

– Филипе больше нет? – Лусия глянула на мать с недоверием. – А где он?

– Он превратился в ангела, Лусия. У него выросли крылышки, и он улетел на небо, чтобы быть рядом с Девой Марией.

– И сейчас он такой, как те ангелы в Аббатстве Сакромонте?

– Именно так.

– Но они же каменные, мама. Наш Филипе не такой.

– Нет, он не каменный. Думаю, он сейчас порхает где-то высоко в небесах. Возможно, он даже прилетал сюда, чтобы посмотреть на то, как ты танцуешь в «Вилла Роза».

– Может, он, мамочка, превратился в голубя? Там на площади рядом с «Вилла Роза» очень много голубей. Или стал каким-нибудь деревом, – продолжала размышлять вслух девочка. – Наша гадалка Микаэла говорит, что мы можем превратиться в кого угодно, когда снова вернемся на землю. Лично мне не хотелось бы становиться деревом. Ведь тогда я смогу только махать руками, а притопывать ногами – уже нет.

Мария осторожно расчесывала влажные волосы Лусии, пока девочка болтала без умолку. Мария набрала воды из фонтана, что на площади, и вымыла дочери волосы, предварительно вычесав всех вшей. Слушая разглагольствования девочки, Мария невольно вздохнула. Представления о загробном мире у Лусии были весьма смутными, изрядно разбавленные традиционными верованиями цыган. Что и понятно. Хотя испанских цыган силой вынудили принять католичество много сотен лет тому назад, их народные верования и предрассудки оказались живучими и благополучно сохранились до наших дней.

– Но, где бы он сейчас ни был, мамочка, надеюсь, он счастлив, – добавила Лусия.

– И я тоже на это очень надеюсь, голубка моя.

– Я его ведь не скоро увижу, да?

– Да, милая, не скоро. Но все мы будем скучать по Филипе и горевать из-за того, что его больше нет с нами.

– Мамочка, – переменила Лусия тему разговора, видно, посчитав, что тема, связанная с Филипе, уже исчерпала себя. – Ты пойдешь сегодня вечером в «Вилла Роза», чтобы посмотреть, как я танцую?

– Обязательно пойду, милая. Вчера мы побеседовали с твоим отцом. Я сказала ему, что ты еще слишком мала, чтобы находиться в таком большом городе, как Барселона, без мамы.

– Но ведь рядом со мной папа! И потом, ты тоже можешь остаться вместе с нами.

– То есть ты совсем не скучаешь по Сакромонте? По Эдуардо и Карлосу? – Мария продолжала ритмичными движениями расчесывать волосы дочери.

– Иногда скучаю. Особенно по тебе, мамочка. Папа ведь совсем не готовит. И его подруга Долорес тоже. Но они кормят меня в кафе. Всегда дают мне столько сардин, сколько я захочу. А я люблю сардины, очень! – Девочка блаженно усмехнулась. – И я здесь столько всему научилась, мама. У нас выступает одна испанка, ее зовут Ла Тангуэрра. Ты бы видела, как она танцует танго или болеро! А еще есть одна цыганка по имени Ла Чичарра. Так она во время танца раздевается до исподней юбки, пытаясь поймать блоху. Представляешь?! А дочка сеньора Мигеля выступает с кастаньетами. Она сейчас и меня обучает, как пользоваться кастаньетами. Как они стучат! Клик-клик…

Лусия показала своими маленькими проворными пальчиками, как именно стучат кастаньеты.

– С их помощью можно отбить ритм не хуже, чем ногами. Ты помнишь Чилли, Мама? Он ведь живет в Барселоне! Мы с ним теперь друзья, хотя он немного странный. Мы иногда даже выступаем вместе в баре.

Слова лились из уст Лусии непрекращающимся потоком. Охваченная радостным возбуждением и желанием поделиться всем с матерью, она даже стала слегка задыхаться и вынуждена была замолчать на мгновение, чтобы перевести дыхание.

Мария внимательно слушала дочь, прикидывая, что делать дальше.

– Словом, ты не хочешь возвращаться вместе со мной в Сакромонте?

– Не хочу, мамочка! Я хочу, чтобы вы вместе с Эдуардо и Карлосом приехали к нам с папой сюда.

– Эдуардо и Карлос работают на кузнице у твоего дедушки, Лусия. К тому же Сакромонте – это же наша родина. Там наш дом.

Где-то уже после обеда в дверь осторожно постучал Хозе, сказал, что им с Лусией уже пора в «Вилла Розу». Мария проводила их, пообещав появиться там вечером. Оставшись одна, Мария опустилась на вонючий матрас в комнате своей дочери и задумалась. Еще сегодня утром она была абсолютно уверена в том, что заберет Лусию и они вместе вернутся в Сакромонте. Но выслушав вдохновенные откровения дочери, увидев ее решительный настрой, Мария поняла, что не сможет так поступить. Ее ребенок рожден для того, чтобы танцевать, и если она сейчас силком увезет дочь домой, то не только Лусия будет безутешна из-за того, что мать разрушила ее будущее, но и сама Мария потом будет всю оставшуюся жизнь мучиться чувством вины из-за того, что лишила дочь ее счастливого шанса в жизни.

Около пяти часов вечера Лусия с отцом вернулись из кафе, чтобы передохнуть часок перед вечерним выступлением. Мария поджидала их, стоя на улице у входа в дом.

– Нам надо переговорить с тобой, – обратилась она к Хозе, тот замешкался на крыльце, докуривая свою сигару, а Лусия проворно побежала наверх к себе.

– О чем ты хочешь поговорить со мной? – небрежно поинтересовался он у жены.

Мария молча проследила за тем, как Хозе раздавил окурок каблуком своего сапога. После сильного потрясения, пережитого минувшей ночью, он уже вполне оправился, и к нему вернулись и прежнее самообладание, и его привычные, немного развязные манеры.

– Ты нарушил священную клятву, данную мне при венчании, и больше ты мне не муж, а я тебе – не жена.

– Не пори горячку, Мария! Прошу тебя. Мы с тобой пережили трудные времена и…

– Нам нет нужды притворяться и впредь, что у нас с тобой семья.

– Кажется, ты так и не поняла. Все, что я сейчас делаю, это же ради нашей семьи… Ради будущего Лусии и ее огромного таланта.

– Я не хочу более спорить с тобой, Хозе, обсуждая эту тему. – Мария тяжело вздохнула. – Единственное, чего я хочу, поскорее перевернуть эту страницу и начать все сначала. Однако, несмотря на то, что я всеми фибрами своей души жажду забрать Лусию домой, назад в Сакромонте, чтобы она росла и взрослела в родной семье, как любой нормальный ребенок, я понимаю, что не могу так поступить. Она должна получить свой шанс в жизни. А потому я прошу тебя лишь об одном. Позаботься о нашей дочери в будущем, защити ее от всякого зла и убереги от лиха. Вверяя судьбу нашей дочери в твои руки, я должна по крайней мере верить тебе, знать, что ты не подведешь меня хотя бы в этом.