После потопления «Тоттенхэма» Рогге повернул свой корабль на юго-запад и плыл так, пока над горизонтом не вырос силуэт другого вооруженного судна средних размеров. Рогге следовал своей обычной тактике — держаться на достаточном расстоянии, пока не наступит темнота, рассчитать курс вражеского судна, а затем быстро подойти на дистанцию огня и обстрелять его. Когда рейдер оказался на расстоянии всего в 8200 метрах от противника, жертва попыталась дать в эфир призыв о помощи. Однако радист «Атлантиса» смог заглушить этот сигнал сообщением, отправленным на полной мощности радиопередатчика: «Надеюсь встретиться в следующую пятницу, люблю и целую, Эвелин».

 Тем временем британское судно повернуло на обратный курс, набрало полную скорость и начало зигзагами уходить. «Атлантис» бросился в погоню, и Каш заставил своих артиллеристов вести непрерывный огонь. Судно союзников резко маневрировало на полной скорости, стараясь увернуться от падающих снарядов «Атлантиса», и делало это с некоторым успехом — только четыре из ста выстрелов, сделанных немцами, достигли цели.

 После сорока выстрелов у одного из стрелявших с юта орудий вышел из строя механизм наката — система так перегрелась от частой стрельбы, что ее заклинило и ствол отказался возвращаться в нормальное положение после выстрела. Артиллеристам пришлось охлаждать свое орудие забортной водой и вручную накатывать его после отдачи. Они смогли выстрелить только один или два раза, после чего ствол снова заклинило. Рогге уже собрался прекратить погоню, когда британское судно неожиданно сдалось.

 Немецкая абордажная команда прибыла на «торговца», чтобы собрать полезную информацию и забрать пленных, а затем поспешно покинула судно. Это оказался теплоход «Бальзак», принадлежащий линии «Лэмпорт и Холт». Он был построен 21 год назад, имел вместимость 5372 регистровых тонны и шел из Рангуна в Ливерпуль с грузом в 42 тонны риса. Команда судна насчитывала 51 человека, из которых 47 были спасены и доставлены на «Атлантис» абордажной командой.

 Рогге даже не стал тратить время на потопление судна («Бальзак» затонул примерно на 12 градусов южной широты и 29 градусов западной долготы) — радист сообщил, что эфир наполнены почти постоянным потоком тревожных передач. Некоторые из них легко читались, но большинство были закодированы шифром, использовавшимся в Королевском флоте. Рогге решил, что этот район стал слишком опасным для дальнейших операций.

 Поломка орудия свидетельствовала о том, что корабль находился в море слишком долго. Плавание утомило и людей, и механизмы. Капитан Рогге решил дать своей команде и своему кораблю короткую передышку. Он повел «Атлантис» на юго-юго-восток — в район, свободный от любых судоходных маршрутов. Здесь капитан задержал рейдер до 1 июля 1941 года, дав людям возможность произвести мелкий ремонт оборудования и хоть немного отдохнуть. После долгого пребывания в спокойных водах «Атлантис» намеревался встретиться с «Орионом» приблизительно в трехстах милях к северу от круглого острова Тристан-да-Кунья.

 Рейдер «Орион» под командованием капитана-цур-зее Курта Вейхера оставил Индийский океан и не предпринимал никаких действий в течение восьми месяцев. 1 июля 1941 года в 7:07 утра «Орион» появился перед наблюдателем как тень на горизонте. Рогге не осмеливался подойти поближе, пока оба корабля не обменялись правильными, заранее назначенными опознавательными сигналами. Лишь когда сигнальщик подтвердил, что побитое штормами судно является «Орионом», Рогге повел свой корабль на сближение.

 Команды рейдеров выстроились вдоль поручней и громко аплодировали, когда два военных корабля встали борт к борту. Они встретились в первый раз с тех пор, как вместе упражнялись в стрельбе близ немецкого побережья почти 17 месяцев назад.

 Высшее немецкое командование приказало Рогге передать Ориону семьсот тонн жидкого топлива — запас, достаточный для путешествия домой. Вейхер, огорченный и сердитый из-за незначительности успехов, хотел оставаться в море и дальше, он попросил Рогге о большем количестве топлива. Но командир «Атлантиса» не мог с этим согласиться. Неэффективные двигатели «Ориона» использовали за одну неделю столько топлива, сколько «Атлантис» тратил за два месяца. (Силовая установка «Ориона» действительно была менее экономичной — но вовсе не в восемь раз, как о том пишет автор. При скорости в 10 узлов «Атлантис» потреблял одну тонну топлива на 18,7 мили, а «Орион» — на 8,5 мили,).

 Несмотря на сильное желание Вейхера продолжить рейдерство, Рогге сохранил твердость и согласился передать ему только семьсот тонн топлива, которые были нужны «Ориону», чтобы добраться до Германии. Если передать больше, то это будет излишняя трата топлива — объяснил Рогге Вейхеру, ведь «Атлантис» на том же количестве горючего сможет патрулировать гораздо дольше. Рогге и без того с большой неохотой ограничивал возможности своего судна столь значительным сокращением топливных запасов, но он не стал говорить об этом Вейхеру.

 Когда два корабля встали бок о бок, «Атлантис» получил новое сообщение от SKL. Ему разрешалось, если он того пожелает, зайти в порт Дакара. Вскоре среди обнадеженной команды начали бродить слухи, что капитан Рогге всерьез собирается посетить какой-то порт или даже возвращаться в Германию.

 Два немецких корабля расстались 6 июля. «Орион», снабженный провизией и топливом, двинулся в западном направлении к побережью Южной Америки. «Атлантис» отправился на юг, к району своего нового назначения в Тихом океане. Рогге знал, что его решение оставаться в море может разочаровать команду, и он созвал людей, чтобы объяснить им свою позицию. Командир сообщил морякам, что погреба «Атлантиса» содержат более 60% боезапаса, цистерны полны топливом, а продовольствием корабль снабжен даже лучше, чем в большинство предыдущих месяцев. Поэтому их долг — остаться в море и сражаться. Рогге планировал отправиться в Тихий океан и продолжать действия до середины зимы. Когда погода в Северной Атлантике станет холодной и штормовой, «Атлантис» повернет домой, прорвется сквозь британскую блокаду и достигнет немецкой территории.

 Как Рогге и ожидал, люди были очень разочарованы. Моор описывал свои чувства после этого объявления так: «Жестокий удар для людей и жестокий удар для меня... [но] наш долг сохранить корабль и беспокоить англичан так успешно, как мы можем».

 Тем не менее, экипаж принял решение своего командира без жалоб. То, что люди не роптали, было даже отмечено Рогге в его боевом журнале. Командир рейдера был доволен тем, что поведение команды оставалось образцовым даже перед лицом столь неутешительных новостей и новых опасностей.

 xx

 Глава 10.

 ТИХИЙ ОКЕАН

 После несчастья с «Замзамом», а также учитывая сложившуюся в Южной Атлантике и Индийском океане чрезвычайно опасную обстановку, Рогге решил отправить свой корабль в Тихий океан — в относительно новые для немецкого рейдера охотничьи угодья. И снова «Атлантис» шел на юг. Рогге надеялся, что