Шрифт:
Закладка:
Хотя мысль интересная.
Не в том плане, что немцы нас так уж боялись. Кого бояться-то? Язычников и без того в Империи осталось немного. Осколки старой веры, уцелевшие, кажется, чудом. И жили-то мы общинами, деревнями и деревеньками… и какие там секреты? То есть, какие-то были, несомненно, но такие ли, что способны переломить ход войны?
Сомневаюсь.
Скорее уж… мы и им казались чуждыми. А может, просто, выселенные к самым границам империи, просто попали под удар.
- А ты, значит, гуляешь? – я отогнала мысли, которые изрядно подпортили вкус петушка.
- Не-а. Мне ваш задание дал, - Васька встрепенулся и огляделся растерянно. – А я его едва не потерял… заболтался…
- Кого?
- Этого вашего. Мордатого. Во, - Васька надул щеки.
- Туржина?
- Ага. Велено приглядывать, но на глаза не попадаться.
Интересно, с чего бы. Хотя…
- Поругалися они, - доверительно произнес Васька. – Я сейчас.
И исчез в толпе. А тоже любопытно, день-то будний, но народу на рынке хватает. Кто вон за яйцами пришел, кто за мясом или рыбою.
- Нормально, - Васька вынырнул с другой стороны. – Пьет он. Туточки…
Идиот. Что еще скажешь.
- А хотите… - Васькины глаза загорелись. – Я вас с сестрой познакомлю?
Не то, чтобы мне так уж хотелось. Но я кивнула.
Отчего бы и нет?
Глава 28 Баламут
Глава 28 Баламут
«Иная гончая, пусть и хороших кровей, бывает на диво бестолкова. Метлива, суетлива, неспособна встать на след и держать его. Она носится, подает голос попусту, и тем самым зачастую путает иных собак. И не зря такую от в народе прозывают баламутом»
«Охотничьи записки графа Острожского о собаках, выборе их и воспитании»
Ресторация занимала почти весь этаж весьма солидного сооружения. Вывеска на нем гласила, что Бекшеев имеет честь лицезреть гостиницу «Метрополь». И ресторация при ней носила такое же название. Правда, на том всякое сходство со столичным «Метрополем» и заканчивалось.
Ни тебе швейцара в ливрее.
Ни мраморного пола с мраморными же колоннами. Ни услужливого полового, который принял бы гостей, чтобы препроводить их к столику, заодно уж перечисливши сегодняшнее меню.
Нет, было довольно просторно.
Чисто.
И половой появился, смеривши Бекшеева тем самым характерным взглядом, от которого не ускользнут ни стоимость костюмной ткани, ни качество пошива, ни состояние башмаков с часами. И верно, решивши, что Бекшеев – человек солидный, половой подобрел.
Даже улыбку изобразил.
- Нас тут ждут, - сказал Бекшеев. – Новинский, кажется…
- Да, да… - улыбка стала шире, искренней. – Конечно… прошу за мной. В кабинет-с.
А вот то, что пришлось подниматься, не порадовало. Новинский мог бы и внизу столик занять, все одно в ресторации почти пусто. Но нет, Новинский облюбовал один из кабинетов на втором этаже. Отделанный алым бархатом, украшенный зеркалами да позолоченными статуэтками, тот был роскошен.
Некогда.
На тканях и позолоте сэкономили, и ныне зеркала старательно, словно с издевкой, подчеркивали и множили потертости на ткани, пятна и пошлый медный блеск, что прорывался сквозь позолоту этакими проплешинами.
- Доброго дня, - Новинский задержался взглядом на Тихоне.
- А я… пожалуй, внизу посижу, - тот все правильно понял. – Если не возражаете.
- Не возражаю, - Бекшеев опустился на диванчик.
Снова слишком уж низкий.
Чересчур мягкий. В такой проваливаешься. На нем лежать удобно, уподобившись римскому патрицию, но никак не сидеть, серьезные беседы беседуя.
- Извините, - Новинский смутился. – Как-то не подумал…
Ногу прострелило болью. Но Бекшеев кивнул.
- Ничего страшного. Так что вам… дозволено сообщить?
- Может, обед…
- Я уже.
- Слышал, - кивнул Новинский. – Как встреча прошла?
- Довольно познавательно.
Только все равно информации недостаточно. Впрочем, Зима права. Её никогда не бывает достаточно.
- Кофе? Все ж таки как-то… - Новинский развел руками. – За пустым столом… или чего покрепче?
- Кофе. От покрепче вынужден воздержаться.
- Понимаю… мне настоятельно рекомендовали сотрудничать. В полном объеме… в том, что доступен мне. Не стоит обманываться, знаю я не так и много. Принцип такой вот… вся полнота информации… выше.
Он ошибся. И выше всей полноты информации не было. И вправду принцип. И тех, кто этой полнотой обладает, единицы.
Кофе принесли быстро.
И к нему – серебряную сахарницу, кувшин для сливок и массивное блюдо со сладостями.
Проводив полового взглядом, Новинский все ж заговорил.
- Проблема в том, что и рассказывать особо нечего… так вот, изначально я был поставлен присматривать.
- За Бахтиным?
- И за ним. И за лабораторией. Все же ученые порой весьма дезорганизованы, даже если числятся военными… тот еще… контингент. Не известно, честно говоря, с которым проблем больше. Так вот…
Он постучал ногтем по столу.
А кофе сварили неплохой. Крепкий. Черный. Сдобрили корицей и, кажется, гвоздикой.
- Начиналось все именно как исследовательская лаборатория. Пытались понять, каким образом у них там вышло пробудить способности у людей, у которых этих способностей нет… впрочем, вскоре выяснилось, что пробудить-то пробудили, но…
- Ненадолго?
- Как сказать… знаю, отдельные экземпляры живы и по сей день. Там, - Новинский качнул головой. – Но в большинстве случаев смерть наступала быстро. Когда через пару недель, когда через пару месяцев. Вроде бы отдельные экземпляры умудрялись продержаться год или два, но это и вправду единичные случаи. Исключительные. И главное, речь не об истощении энергетическом, нет… умники наши любили поболтать.
А он слушал.
И как бы отвратно это ни звучало, работа у Новинского такая, слушать.
- Кто-то из ваших… в смысле, аналитиков, занимался сведением итогов. Я знаю, что были смерти от инсульта. Инфаркта. Легочной эмболии… или вот опухоли. Много всяких, причем развивающихся очень быстро. Даже если заметить и удалить конкретную опухоль, то вскоре появляется новая… словно сам организм препятствует этакому насильственному в себя вмешательству.
- Я пока жив.
- И ваша… - Новинский замялся, не зная, как сказать. – Заместитель. И её подруга…
Он тоже успел получить информацию.
- Но скорее потому, что вы все изначально обладали даром. Ему лишь помогали раскрыться, да и то… как сказал один из моих подопечных, так помогали, что…
