class="p1">— Знаешь, не вини Влада. Это очень тяжело- жить с нелюбимыми. Очень. — вновь начала она, сбивчиво, взволнованно, не понимая даже, насколько задела меня своим замечанием — Я сама поняла, что натворила, лишь в первую брачную ночь. А потом…муж на первых порах пытался завоевать мое расположение, но я лишь больше ненавидела. Его. Себя. Всю эту безысходность, что толкнула меня прямиком в его объятия. Все, кроме сына. И муж, кажется, это почувствовал. Он стал вечно недовольным, когда Влад только родился. Я только и слышала, что его нужно отдать на нянь, что ребенку не место в нашей спальне. Я не реагировала, зная, что он этого и ждёт — ссоры, после которой сможет действовать, а я не смогу его упрекнуть. И я молчала. Терпела. — ее передёрнуло от отвращения, а я окаменела. Неужели и со мной Владу было настолько отвратительно?

— Но он был хитрым. Не сумев добиться моей любви, он стал мстить. Приводил домой женщин, пил, поднимал на меня руку. Но ради сына я терпела всё это. И только когда он, выпивший, вдруг остановился и взял на руки Влада, что-то ему говоря, а сын потянулся к нему, радуясь, что "отец", наконец-то, обратил на него внимание, этот…человек…он понял, как на меня воздействовать. И стал перетягивать сына на свою сторону. Глупец. — она засмеялась нездоровым лающим смехом, отчего мне стало в прямом смысле жутко. Я было уже собралась встать, чтобы сослаться на какие-либо запамятованные неотложные дела, но она проворно накрыла мою руку своей- Посиди со мной. Ещё пару минут- и я уйду. Мне некому даже выговориться.

И стала рассказывать совершенно страшные вещи:

— Чем больше муж был с Владом, тем холоднее к обоим становилась я. Этот дурак решил, что переиграл меня. И заигрался сам- Влад его действительно боготворил. Боялся потерять расположение, ненавидел и обожал. А я…я делала вид, что ненавижу их обоих, едва терплю, обиженная на то, с какой лёгкостью сын перешёл на сторону мужа. А сама радовалась тому, как этот идиот всё больше делает то, чего я и не мечтала получить от него для своего ребенка. А потом….потом он остыл. Встретил какую-то молоденькую танцовщицу в одном из клубов, говорил, она напомнила ему меня. Она родила ему дочь. И этот урод посмел притащить ее и дочку к нам домой! Представляешь?

Она резко встала, заметавшись по кухне:

— Каждый день видеть эту молодую тварь, что тебя ни во что не ставит, что открыто заявляет- скоро она станет здесь хозяйкой и женой. Благо, она прожила недолго — сжала руки свекровь, оборачиваясь ко мне — А потом я растила её дочь, это мерзкое отродье! И, знаешь, отчего мой мальчик стал таким?

По ее лицу я поняла, что мне грозит опасность. Перекошенное гневом, оно так и полыхало ненавистью. А в сжатой до белых костяшек пальцев руке блеснуло лезвие ножа:

— А потому что это я убила эту маленькую дрянь! Валерию! На его глазах в пруду утопила! А отцу мы сказали, что это- Влад! Дети играли. Ты же знаешь, Мила, верно? Так бывает? А он поверил, представляешь? Он ведь был совсем ещё ребёнок!

Мне стало до жути страшно — за спиной лишь окно, пятый этаж. Я разобьюсь насмерть. Бежать в коридор, оттолкнув обезумевшую свекровь? Она успеет не раз всадить нож. Что делать, как спастись? Какого черта я вообще приглашала её — ничему жизнь не учит!

— Виталина Сергеевна, не нужно. Ради Влада, вы нужны ему на свободе — начала аккуратно и медленно говорить, маленькими шажками отступая назад. Нащупав трясущимися пальцами спинку стула, попыталась ухватиться покрепче, но свекровь с диким визгом бросилась на меня:

— Ну уж нет! Я убью всех, кто причиняет зло моему сыну! Ты знаешь, кто его отец?! Ты знааааешь!? — она разъяренно махала перед собой ножом, стараясь задеть меня, но попадала лишь по обивке стула, что я выставила перед собой.

— Помогите! — закричала я, в приступе паники отступая к приоткрытому окну.

— Тебе никто не поможет, тварь! — выплюнула свекровь, замахнувшись ножом. И тут же осела на пол точно пыльный мешок. Открыв глаза, я увидела нахмурившееся лицо Дениса Ветрова, стоявшего в дверном проёме. Он отбросил в сторону упаковку с плиткой, что обещал мне завезти для ванной, точно та ничего не весила.

— Она….- вернув стул на место, я испуганно вглядывалась в бывшую свекровь, неподвижно лежавшую на полу.

— Жить будет- хмыкнул Ветров — может, и мозги заодно на место встанут. Убери — кивнул он на лежавший в паре сантиметров от её руки нож. Кивнув, я осторожно наклонилась, быстро схватив нож, и тут же бросила его наверх, на шкаф с посудой. От греха подальше, вдруг балерина очнётся и решится на вторую часть марлезонского балета. Нервный смех так и разбирал. Ветров, удивлённо подняв глаза от телефона, на котором набирал номер, понимающе кивнул:

— Пройдет. И ключи в двери больше не оставляй, хоть на этот раз тебя спасла твоя забывчивость — указал он глазами на связку ключей в руках — Выйди. Иди в комнату, я тут сам пока, все службы уже едут.

Едва не разрыдавшись от облегчения я проскользнула мимо него и свекрови, спрятавшись в комнате.

Арсению мы решили (на это потребовался едва ли не час уговоров, и то, Денис был недоволен, считая, что мы поступаем неправильно) не говорить о произошедшем, хоть он явно каждый вечер требует докладывать обо всем. Денис по его приказу сегодня охранял меня, да других парней я тоже несколько раз видела сидевшими в машинах у подъезда или работы, или же слоняющимися неподалеку, будто случайные прохожие. Ага. Накачанные огромные прохожие.

В ушах ещё звучали крики Виталины, когда её увозили на скорой. Она кричала: " Она смотрит на меня! Смотрит! Валерия на руках!". Это до мурашек пробирало, особенно теперь, когда я знала правду. Даже безумие в глазах свекрови не смогло её скрыть — она действительно убила двух людей! Маленькую девочку и ее мать. Денис, что сам вызвался решать дела с полицией, рассказал им всё, что я невольно в этот вечер узнала. Версия была примерно такой- свекровь пришла поговорить. Начала рассказывать правду- и с сердцем плохо стало. Вот только минус этой версии- разве ж оно есть? У чудовища, что не пожалело маленького ребенка?! Вернее, двух детей. Мне было жаль и Влада — внушать с малых лет собственному сыну, что он- убийца?!". С таким ужасом, пережитым в раннем детстве, вряд ли кто-то вырастет с нормальной психикой.