— Трахни меня, хозяин. — сказала она, снова войдя в роль Ариадны. —Трахни меня, трахни меня, трахни меня. —

В ответ я раздвинул бедра. Потом я поцеловал ее. Она застонала мне в рот, когда я на мгновение заколебался. Мой член согнулся, когда я попытался войти в нее. Но затем он быстро преодолел ее сопротивление и вошел ее киску. Когда мои бедра коснулись ее таза, она снова застонала.

С этими словами я начал трахать ее всерьез. Сначала я делал длинные, обдуманные движения, наблюдая, как мой член раздвигает ее половые губы. В пляшущем свете свечей ее гладко выбритые половые губы блестели от влаги. Каждый раз, когда я двигался назад, ее внутренние половые губы сжимали мой член и пытались удержать его внутри себя. И каждый раз, когда я входил обратно в нее, они исчезали.

Когда я медленно увеличил темп, она закрыла глаза и наслаждалась ощущением моего члена, двигающегося внутри нее. Ее загорелая грудь подпрыгивала каждый раз, когда я входил в нее, а ее соски сморщивались и возбуждались от желания.

— Поиграй со своими сосками. — сказал я.

Не открывая глаз, она начала выкручивать и тянуть их. Обычно они были сверхчувствительны, и этот раз не стал исключением. Как только она начала играть с ними, она начала хныкать.

—Тебе нравится играть со своими сиськами, не так ли? — Спросил я.

Ее губы сжались в тонкую белую линию, когда она кивнула.

— Тебе нравится, когда я заставляю тебя играть с ними. —

Она снова кивнула.

— Ты хорошая девочка, правда? —

— Да. — прошипела она.

— Хорошая маленькая греческая принцесса. —

Еще один кивок.

— Ты будешь мне... сопротивляться? —

— Нет, никогда. — выдохнула она. —Никогда. —

— Тебе нравится, когда я заставляю тебя раздвигать ноги. —

Вместо ответа она открыла глаза и всмотрелась в мое лицо.

—Тебе нравится чувствовать мой член внутри себя, не так ли? —

Она не ответила.

— Скажи это. — потребовал я, продолжая входить в нее. — Скажи, что тебе нравится мой член. —

— Нет. — прошептала она.

—Скажи это мне. —

Она покачала головой.

Несмотря на ее отрицание, я чувствовал, что она становится более возбужденной. Ее киска становилась все горячее и влажнее. Ее лицо и грудь тоже раскраснелись.

— Милорд. — выдохнула она.

— Скажи мне, как сильно тебе нравится мой член. — сказал я. —Скажи это. —

Ее киска начала сжиматься вокруг моего вторгающегося члена.

Я ускорил темп и начал входить в нее. Мой собственный оргазм нарастал, но я хотел кончить вместе с ней.

— О, Господин. — взмолилась она, — не заставляйте меня говорить это. —

—Скажи это. —

Она покачала головой.

—Скажи это... наложница. —

— Да, хозяин. Я… —

Прежде чем она смогла произнести еще хоть слово, ее киска крепко сжала меня. Когда я вошел в нее, она кончила, а ее тело напряглось. Ее внутренние мышцы сжали меня так сильно, что я не думал, что смогу снова войти в нее. Когда они раздвинулись, и я вошел в нее, она застонала в экстазе.

Пока ее киска конвульсивно извивалась вокруг моего члена, я продолжал входить в нее, прокладывая себе путь внутрь. Она вскрикнула и схватила меня за плечи, удерживая, когда ее охватило ощущение оргазма.

Наконец, я глубоко вошел в нее и почувствовал, как мой член набухает. Она застонала, когда первая струя выстрелила внутрь. Я выгнул спину и попытался глубже войти в нее, но следующая струя вырвалась наружу, и я зажмурился от блаженства. Когда я опустошил в нее свои яйца, она тихо застонала.

Когда через несколько долгих мгновений я открыл глаза, она улыбнулась и погладила меня по лицу. Я сглотнул, чтобы увлажнить рот, и улыбнулся в ответ.

— Да, милорд. — тихо сказала она. — Мне нужен твой член. —

— Ну что ж, ты его получила. — выдохнул я. — И еще кое-что. —

— Я знаю. — сказала она с теплой улыбкой.

Мы долго смотрели друг другу в глаза. Когда мы это сделали, я почувствовал связь более глубокую, чем когда-либо.

— Я люблю тебя, Пол. — тихо сказала она.

— Я тоже тебя люблю. —

С этими словами я наклонился к ее губам, и мы долго целовались, а мой уменьшающийся стояк все еще был погружен в ее глубины.

Позже мы с Кендалл вместе приняли душ, а затем убрали следы нашего дневного свидания. Мне казалось, что я что-то скрываю от Джины, но я также не хотел иметь дело с ее угрюмым отношением или я «хотел «смотреть», как она надувает губы.

Я проводил время наедине с Джиной и хотел того же с Кендалл. Мне нравилось, когда мы втроем собирались вместе, но для нашей с Кендалл встречи я хотел уединения. И все же не сказать об этом Джине было бы предательством.

—Ты в порядке? — Спросила Кендалл, когда мы расслабились на диване в гостиной.

Я кивнул.

— Ты такой... задумчивый. —

— Думаю, да. — ответил я. Потом я попытался объяснить, о чем думал.

—Значит, ты боишься не сказать ей? —

Я кивнул.

Вместо ответа она замолчала.

— Наверное, я чувствую себя виноватым. — сказал я. Когда Кендалл напряглась, я поспешно объяснил: —Я не чувствую себя виноватым за то, что с тобой, но мне жаль, не я не сумел ей это сказать. —

— Я понимаю. —

— Я имею в виду, я просто не хочу неприятностей. Она будет либо угрюмой, либо расстроенной. —

—Я должна поделиться. — тихо сказала Кендалл. —Почему она не может?