— Тогда после концерта? — продолжал гнуть своё этот навязчивый господин.

— Хм… — вставила я веское слово, вложив в него своё отношение к предложению. Очень отрицательное отношение.

— У нас это не последний концерт, — бросил Песцов. — Поэтому моё, нет, наше решение — нет. В первоначальной договорённости со штабс-капитаном Волковым ни о чём таком и речи не шло. Сейчас вы злостно нарушаете эту договорённость. Не уверен, что штабс-капитан похвалит вас за такое рвение.

Он презрительно фыркнул и стукнул ладонью по столу, к которому как раз подходил официант с заказом. Официант застыл на некотором отдалении, не решаясь двигаться дальше, чтобы не помешать разговору, который уже подходил к черте, отделяющей мирную беседу от скандала: песцовская физиономия искажалась гневом, да и я уже с трудом сдерживала шипение. А ведь сдерживание глубинных потребностей вредит здоровью. Я задумчиво посмотрела на ногти: если дойдёт до мордобития, в стороне не останусь. Хоть моську Моськину поцарапаю, если до Волкова не добраться.

— Любезнейший, — поманил рукой официанта Песцов, — несите скорее нашу еду. Мы с дамой с голоду умираем, а этот господин уже уходит.

— Я не ухожу, — возмутился Моськин. — Мы с вами ещё не договорили.

— Вы уходите, — припечатал Песцов. — Не рассчитывайте, что вам удастся сорвать концерт мисс Мэннинг. Не надо этих ваших угроз и денег ваших тоже не надо, концерт состоится, и точка.

Песцовым я восхитилась: он так удачно расставил акценты, что случайный свидетель в лице официанта будет уверять при допросе, что Моськин предлагал деньги за срыв концерта.

— Вы меня совершенно неправильно поняли, — попытался сгладить впечатление Моськин.

— Я вас вообще никак понимать не хочу, — вальяжно ответил Песцов, всё внимание которого уже принадлежало подносу в руках официанта. — Я вам уже неоднократно сказал, что ни я, ни мисс Мэннинг не желаем иметь с вами никаких дел. Вы заявляете, что вы представитель клана Волковых, но никаких верительных документов не предъявляете, не так ли? Не потому ли, что собирались подставить столь уважаемый клан?

— Я? Волковых? — до глубины души оскорбился Моськин.

Он покраснел от злости и вытянулся на стуле так, словно оглоблю проглотил и та сейчас мешает его жизнедеятельности.

— Мы будем разговаривать только с Волковым, — решил Песцов. — Поэтому подите прочь или я полицию вызову. Вы портите мисс Мэннинг аппетит, её сейчас стошнит прямо на вас, и я тоже не смогу позавтракать.

Моськин вскочил как ошпаренный. Сжал челюсти, мне показалось, даже зубы скрипнули. Нос его чуть удлинился, показывая частичную трансформацию и дёрнулся в мою сторону. Глаза подозрительно блеснули.

— Что ж сам Волков, значит, сам Волков, — спокойно сказал он. — Думаю, ему будет о чём с вами побеседовать и помимо денег. Всего хорошего.

Он опять изобразил подобие вежливого поклона, но вежливостью там и не пахло. Сдаётся мне, этот господин ничего не унюхал из того, чем должно пахнуть от приличной певицы, иначе что его привело в такое радостное состояние? Вот же какая бракованная маскировка получилась. Но сними её — и всем сразу будет понятно, что я оборотень. Тут и не поймёшь, что хуже…

Моськин ушёл и даже дверью не хлопнул. И в окно его видно не было: наверное, пошёл в другую сторону, вряд ли он нас дожидался у входа. Успокоившийся официант сноровисто расставлял перед нами тарелки, но у меня аппетит полностью пропал после разговора. Тошнить, конечно, не тошнило, тут Песцов преувеличил, но есть не хотелось.

Песцов плеснул из принесённого графина в две стопки тягучей жидкости, отливающей всеми переливами малахита, и придвинул одну ко мне.

— Для аппетита, Филиппа. — Он чокнулся своей стопкой с моей и скомандовал: — Пейте же, не время хандрить.

— У мага должна быть ясная голова, — возразила я.

— С такой малости не опьянеете, лишь расслабитесь и спокойно поедите. А это то, что вам сейчас нужно.

— Сейчас мне нужно бежать.

— На голодный желудок? — поразился Песцов. — Нет, я всегда думал, что Рысьины немного со странностями, но даже для вашего клана это перебор. На голодный желудок далеко не убежишь, сил не хватит.

— Я не считаю себя членом клана Рысьиных, — встрепенулась я. — И вообще, вы выдаёте меня разговором.

— Да бросьте, Филиппа, — фыркнул Песцов. — Кто тут знает английский? Моськин уже давно на улице. Ну, прозвучала пара фамилий, так, может, мы обсуждаем ваш сорвавшийся концерт в Ильинске? Как-никак Фаина Алексеевна нас с вами выставила. Давайте-ка ешьте и думайте, что делать.

— Концерт надо отменять.

— Разумеется. Что я зря, что ли, устроил здесь представление? Теперь есть свидетель, что вам угрожали. Как удачно получилось. Как вовремя явился Моськин с деньгами.

Песцов потёр руки и с явным удовольствием вгрызся в хорошо прожаренный кусок мяса. Ему-то точно ничего не способно испортить аппетит, даже провал турне не повод отказаться от завтрака. Ел он столь завлекательно, что я поймала себя на там, что сглатываю слюну и провожаю каждый кусочек, исчезающий в его рту, поэтому решила взять пример с компаньона. Действительно, убегать на пустой желудок — плохая затея. Вдруг в следующий раз удастся поесть нескоро? Не знаю, какие планы были у Песцова, у меня же — как можно скорее покинуть гостиницу с Мефодием Всеславовичем. Я бы даже туда не заходила — вещи мисс Мэннинг мне не нужны, а деньги при мне — но положение обязывает забрать зависимое от меня существо.

— О ваших планах, Филиппа, расспрашивать не буду, — невнятно сказал Песцов, не отрываясь от еды. — Мне кажется, будет лучше, если я про них ничего знать не буду, учитывая волковские магические навыки. Сам же я после того, как провожу вас в гостиницу, доберусь до театра, узнаю, всё ли там готово для проведения концерта. Ваше здоровье, Филиппа.

Он многозначительно подмигнул и выпил ещё одну стопку. Я же разрезала мясо на мелкие кусочки и размышляла на тему, что делать. В голове был полнейший вакуум, что не способствовало планированию.

— По всему выходит, Волков скоро освободится. У Соболева нет доказательств его причастности, кроме невнятного ритуала на месте бойни. Так что отвертится, паразит. — Песцов сыто икнул и промокнул губы салфеткой. — Моськин непременно поделится с ним впечатлениями от разговора с нами, если уже не отправил что-то по телеграфу. Значит, Волков к вечеру будет тут, если не раньше. И к этому времени вас тут быть не должно.

— Нас? — уточнила я.

— Вас, — повторил Песцов и героически выпятил грудь. — Я останусь прикрывать ваш уход. И от одного обвинения Волков плавно получит другое. У вас будет некоторая фора, но как вы ей распорядитесь, зависит от вас.

Я и сама понимала, что из города нужно рвать когти. Но как? Поезд будет только вечером, да и вычисляется мой маршрут на раз-два. Будем исходить из самого плохого: Волков теперь знает, что я могу менять облик и использую его отвод глаз. Наверняка он умеет обходить своё плетение, ибо знаний у него куда больше, чем у меня.