— Как скажете. — усмехнулся представитель Ост-Индийской компании, но Саин прекрасно понял эту насмешку. Ничего, сейчас англичане и вообще весь тихоакеанский союз им нужен. С их заводами, снабжением и кораблями. Но это только пока. Если все получится, то всего через полгода, максимум год, он станет полноправным признанным правителем сильной и независимой Сибири. А кредиты и обязательства… посмотрим, как они попробуют их вернуть, когда сила будет на его стороне.

— Взрыв на Терке! — вырвал его из раздумий тревожный голос дежурного офицера. — Пожар на Мёко! Повреждение маршевых двигателей и нижней палубы. Повреждение первой палубы на Миссури!

— Какого черта происходит, почему нет контрбатарейного огня? — возмущенно спросил хан, быстро пробежав по панели управления глазами. Вот только она была практически девственно чистой, ни сигналов радара, ни тревоги от артиллерийских систем ПСО.

— Врага нет, мы его не видим. — ответил офицер, хотя до этого очевидного факта Саин и сам дошел спустя всего секунду.

— Они атакуют с нижней полусферы, радары в землю. Осветительные снаряды под днище всем судам. Высоту снизить до минимальной. — раздавал команды Булат, трезво оценив ситуацию. — Они не смогут спрятать крейсер на такой дистанции.

— Господин, но крейсер висит на горизонте. — осторожно заметил офицер, и Саин удивленно посмотрел на метку, висящую на одном из экранов. Это был бред. Корабль, который доставил им столько проблем, и в самом деле висел в небесах, за пределами досягаемости орудий, словно насмехаясь над ними.

Вот только, кто их тогда атакует? И как? Несмотря на тщательно исполняемые приказы врага видно не было. Но хоть атаки прекратились, вероятно противник не мог протиснуться и пойти под днище, когда расстояние до земли стало всего двести метров. План в целом работал как надо.

— Вспышки на горизонте! — предупредил офицер.

— Щиты. — приказал хан. — ПСО по готовности. Противник?

— Стреляют с Кронштадта, главным калибром. — ответил адъютант. — Они используют возвышение.

— Ну еще бы. — помрачнев проговорил Саин. Очевидный шаг от врага, заставить их прижаться пузом к земле, а самому подняться как можно выше, чтобы увеличить и без того не малую дальность двухсотмиллиметровых орудий. — Разбить строй, не станем упрощать им задачу. Что у нас достает до них?

— Наши пушки вполне осилят это расстояние, и куда больше. — чуть улыбнувшись сказал англичанин. — Или вы не хотите пользоваться нашей помощью?

— При чем тут помощь? — удивленно спросил хан. — Это моя эскадра и мои корабли, так что мои офицеры вполне смогут использовать орудия по назначению. И наши орудия справятся ничуть не хуже.

На это председатель сибирского отделения Ост-Индийской компании ничего не ответил, но в уме себе зарубку сделал. Пока хан Саин-Булат был полезен в деле расшатывания Российской государственности, его можно было использовать, но в дальнейшем, придется избавится от этого гордеца. Жаль расстраивать партнеров, но Большая Игра, перекинувшаяся с Азии на дальний восток, должна была продолжаться.

— Отлично, значит вот их главное судно. — усмехнулся я, когда батареи одного из тяжелых крейсеров открыли огонь по Кронштадту. Учитывая скорость снаряда и дальность, о сохранности судна можно было почти не беспокоиться, в конце концов и Михаил, и его адъютант — люди не последней силы. Уж пару попаданий их щиты выдержат. А скорее просто не дадут по себе попасть.

Надо было отдать командующему противника должное, только мы начали подрезать им крылья, как суда врага прижались к земле, так что маневрировать между ними стало практически невозможно. Да еще и все пространство забили осветительными снарядами — сунешься и тебя неминуемо обнаружат.

К счастью, сейчас нам было почти безразлично что они делают и что задумали. Сменив позицию, мы кружили над флотом врага, укрытые маскировочной антирадарной сферой. Если кому-то из врагов и пришла в голову мысль проверить небо над их головами, сигналы на антенны вернутся только от атмосферы, а нас так просто не засечь. Жаль только, что приходилось кружиться, чтобы двигатели не работали вниз и их нельзя было разглядеть невооруженным взглядом.

— Всем проверить ремни безопасности, сейчас будет отдача. — предупредил я, сменив маскировочные щиты на обычные, многократно усиленные. Судно клюнуло носом вниз, а в следующее мгновение нас наконец заметили. Сразу два или даже три десятка орудий ПВО начало бить по площади, стараясь нас зацепить, но учитывая, что именно я сидел в кресле пилота, подключенный к реактору и усилителю, с большим успехом они могли бы попытаться нас сдуть.

— Держись! — крикнул я, когда вытянувшийся в острый клюв щит врезался в броню верхней палубы вражеского крейсера. Хотелось бы сказать, что мы вошли словно нож в талое масло, но правда была куда более жестокой. Несмотря на всю предусмотрительность, нас тряхнуло так что желудок подступил к горлу, и я невольно ударился головой о стекло, но времени жалеть себя и потирать ушиб не было.

— Абордаж! — рявкнул Таран, распахнув боковую дверь десантного бота. В нее тут же ударило десяток стволов. Враги свой хлеб ели не зря, но бурят лишь хмыкнул, ступив вперед. Смертоносные пули и раскалённые до бела снаряды зависали прямо перед ним в воздухе, не причиняя никакого вреда.

Сладом в дверь ступила его четверка, прикрыв старшего металлом и ощетинившись стволами. Ход, отработанный сотнями тренировок, то для чего и создавались абордажные команды. Враги продолжали заливать нас свинцом, пока группа давала мне время залезть в доспех.

— Готово. — сказал я, когда система пришла в себя и я сумел подняться. — Ну «здрастье». Минус!

По команде первая штурмовая разошлась в стороны прижавшись к стенам, а я выпустил заготовленный конструкт. Даже не думал, что применять, и только когда на том конце коридора громыхнуло и раздались крики боли и отчаянья понял, что использовал бомбу, а не обычное ядро.

— Поехали. — скомандовал я, двинувшись вперед. Надписи на указателях могли врать, а вот ощущение от третьего глаза, подсказывающее, где находится реакторный отсек и мостик, средоточия резонанса на корабле, врать не могло. А уж с точностью прогнозов я разобрался давным-давно.

— Что там? — спросил Таран, когда я замер перед очередным поворотом. Оттуда веяло ощутимой опасностью, но не смертельной, но рисковать своими людьми я не стал, и