Нуска нахмурился и наконец взял себя в руки. Он тут же врезал карборцу, который оказался чуть выше него, лбом в подбородок, а затем и ногой зарядил по голени. Незнакомец так и затанцевал, не зная, за что хвататься: то ли за голову, то ли за ушибленную ногу.

– Бездна, да что тебе так не понравилось?! – выкрикнул карборец. Он бросил свое летное устройство на землю – оно тут же сложилось, приняв форму толстого продолговатого свитка.

Тогда Нуска не выдержал: схватил странную вещь и влепил чужаку по голове уже железякой.

– Даже если бы речь шла не обо мне! Тебя не учили, что люди сначала знакомятся, общаются, а только потом целуются?! – начал отчитывать его хаванец.

– Что за предрассудки! – обиженно отвечал карборец, уклоняясь от ударов. – И вообще! Поаккуратнее там! Это единственный экземпляр!

И тут Нуска расплылся в подлой улыбке. Лекарь скользнул к краю здания и вытянул над пропастью руку, держа в ней увесистый кусок металла.

– В единственном, говоришь?.. – Глаза Нуски лукаво блестели.

– Подожди-подожди! Я принесу извинения! – карборец, ни секунды не сомневаясь, свалился на колени и сложил руки перед собой, как в молитве. – Я хоть сам туда прыгну – только не бросай летомелл!

Нуска нахмурился, но продолжил держать странное устройство на весу.

– Лучше скажи, зачем ты это сделал?! Ты хоть представляешь, что эрд… – Лекарь замялся. – Что эрд подумает! Наверное, стража уже прочесывает город!

– Да кто же знал, что это сам эрд пожаловал?! Никто в Карборе его в глаза не видел. Я просто пролетал мимо, а затем заметил металлку своих родителей. Ну и захотел насолить им.

– Металлку? Родителей? – переспросил лекарь, хмурясь. Он все меньше и меньше понимал, о чем говорил карборец.

– Ну… Карету из металла. А родители… Неважно. Я просто поймал первого, кого заметил, да и сделал это назло им. Но не думаю, что ты так уж оскорблен, – хмыкнул незнакомец, а затем, сложив ноги и руки, сел на крыше и отвернулся. – Раз так хочешь – бросай! Почему я должен оправдываться? Кто ты вообще такой? Рангом-то хоть выше тарка?

Нуску аж затрясло от злости. Все, что в нем накипело, было готово вырваться наружу. Он швырнул летное устройство об крышу, а затем накинулся на карборца, повалив того наземь.

– А для тебя ранги имеют такое значение?!

Карборец вдруг усмехнулся, понимая, что надавил на больное.

– А если и да? Думал, что раз ты приехал со знатью, то и сам аристократ… А оказалось! Пф!

Нуска, который не чувствовал себя в безопасности наедине с этим безумным гением, начал оглядываться в поисках выхода. Но крыша была абсолютно гладкой, и на ней явно не было предусмотрено спуска для случайно приземлившихся на нее прохожих.

– Да я спущу тебя, не тушуйся.

– Чего не делать?

– Ну, бездна… Какие же остальные скиданцы дикие. В общем, не беспокойся. Летомелл перезарядится от моей дэ – и тогда мы спланируем вниз.

Нуска совсем не желал оставаться вдвоем с этим карборцем на неопределенное время, но выбора у него не оставалось. Разве что с крыши сигануть, но лекарь рассчитывал на смерть поэлегантнее.

Нуска поднялся, постоял пару минут, а затем тоже присел, но в отдалении от чужака. А затем, полный нетерпения, поинтересовался:

– Ну и сколько ждать?

– Мои каналы не так хорошо развиты, так что несколько часов просидим.

– Сколько?! – завопил Нуска и вскочил на ноги. – На что ты рассчитывал, вытворяя все это?!

– Ну… Если быть честным… Но ты явно не в настроении, – проворчал карборец и усмехнулся. – Да не злись так. Я не буду тебя трогать.

– Кто бы тебе позволил? – проговорил Нуска, взметнув брови и сложив руки на груди.

– Кто бы тебя спрашивал? Ты такой легкий и мелкий, – подшутил в ответ карборец.

– Что, все-таки перепутал? В глаза klaame?

– Что-что? Что ты там на своем низкоранговом пробубнил?

– Мелкий hve! Нравится с мужиками целоваться?!

– Честно говоря, от огромных волосатых мужиков блевать хочется. Я предпочитаю девушек, – посмеивался незнакомец, продолжая сидеть, сложа ноги и покачиваясь вперед-назад. – На самом деле я решил выбрать именно парня из-за родителей.

– Твои родители – местные правители? – решил уточнить Нуска.

– Да. Главные сурии металла. А дальше расскажу, только если пообещаешь держать язык за зубами.

Последнее карборец произнес так серьезно, что Нуска поумерил свой пыл. Ему даже стало любопытно.

– Хорошо, я никому не расскажу, – согласился он.

– Ха-ха, ну ладно! Тогда слушай. – Чужак подсел ближе и заговорил тише. – Через пару месяцев мне исполнится девятнадцать. Родители уже нашли мне невесту, но она мне совсем, ну совсем не нравится! А они уже решили отметить мой день рождения свадьбой. Все спланировали, золото из казны растратили. Вот я и решил вывести их из себя: таскался по улицам, перецеловал почти всех карборок, переспал с несколькими арцентками… А предки все ни в какую! Говорят, мол, женюсь – успокоюсь. Вот тогда и созрел у меня план: поцеловать у них на глазах парня. Они решат, что я ненормальный, ну и отстанут от меня со своей женитьбой.

Нуска долго слушал, среди незнакомого ему сленга вычленяя понятные выражения. А затем вздохнул, покачав головой и заметно помрачнев. Карборец это заметил и тоже напрягся:

– Что такое? Ты думаешь, что это не сработает?

– Знаешь… Я долгое время жил в районах среди безранговых… – начал Нуска, не зная, как много может рассказать. Но, поймав взволнованный и внимательный взгляд юноши, вдруг решил выложить все как есть: – Вместе с нами жила женщина, сифа. Она была из какой-то родовитой семьи. Когда ей исполнилось восемнадцать, то ее родители тоже решили, что ей пора замуж…

– Верно! Значит, я не один такой! И как же все закончилось?

Нуска покачал головой, глядя в пространство перед собой.

– Она отказалась выходить замуж и сбежала. И тогда… Родители поймали ее и… – Лекарь замолчал и закусил губу, не желая продолжать.

– Случилось что-то страшное? Они наказали ее? Пытали? – взволнованно допытывался юноша.

– Хуже. Единственная цель связи между высокоранговыми аристократами – это продолжение рода. Так как ее жених тоже был против этой свадьбы, то… Они насильно взяли его семя и… Гм… – Нуска в который раз замолчал, подбирая слова, а затем тише продолжил. – В нужное время внедрили ей. Каждый день ее сопровождала стража, чтобы она не могла сбежать или сделать хоть что-то со своим положением. Даже покончить с собой не могла, хоть и пыталась. Ее останавливали. Навредить ребенку ей тоже не позволили. Когда же он родился… Родители