Шрифт:
Закладка:
– Ты его видел? – хмыкнул Рой. – На него при встрече сразу направляют стволы, бабы брезгуют и стороной обходят, даже в любом стабе он как бельмо на глазу. Даже пожрать нормально не может, не говоря о том, чтобы напиться, да и моется с оглядкой.
– А мытьё-то тут при чём? – не понял Ярл.
– А при том, – сплюнул Рой. – Квазы и под одеждой уроды – у кого шесть сосков вылезет, у кого кхм… гениталии так меняются, что лишний раз не помочишься при людях. А ещё у кого-нибудь какая-то иная дрянь скрыта… А тут приходишь ты. Здоровый. Красивый. Сильный. От подобной беды не страдаешь, и стреляешь лучше, чем он.
Ярл нахмурился, а потом сплюнул.
– Твою мать! – выругался он. – А я как-то и не подумал… Так, выделиться хотел, показать, какой полезный, и незаменимый. Идиот.
Рой тихо засмеялся.
Батя и Ярл переглянулись.
– И не ты один, сынок, – крякнул Батя. – Я тоже чего-то не подумал… Хороший пацан однако – никого к тебе не подпустил и тащил сам, а когда сидел, рядом, то чуть ли не палкой всех отгонял.
Рой заржал уже в голос.
– Слышь, сынок, – добавил Батя. – Пока ты в отключке был, там объявились те парни с миномётами, которые стаю гоняли. И они нас заметили, через бинокль глядели. Не понравились они мне. Да и пацану тоже.
– Когда нагонят? – спросил Рой.
– Когда рассветёт, – спокойно ответил Батя. – Пацан сказал – ночью не сунутся, артиллерию не потащат, да и других стай побоятся, а то, что днём нагонят, это и я скажу.
– Так, – в проём вошёл Кваз. – Отошли от него. Пускай лежит.
– Кваз, – позвал Рой. – Как там с заражёнными? К нам не сунутся?
– Нет, – махнул рукой тот. – Тут кластер пустой и недалеко элитник заваленный. А вот гости с утра будут.
– Кто?
– Или какие-то Стронги шибко грязные… – развёл руками тот, и внезапно помрачнел. – Или муры.
Рация
Так как в Улей по общей версии копируются участки чужих миров, в которых есть различные изменения, то существуют и миры, такие как наш, но с альтернативной историей.
.
Ночь прошла без происшествий, а вот к утру следовало ждать гостей. И не факт, что дружелюбных.
Солнце поднялось, а потом и вовсе встало в зенит. К ночной лёжке подбиралась процессия из пяти человек. Камуфляж, который был здесь самой распространённой формой одежды, оружие не менее девятого калибра, и какое-то неуловимое сходство у всех пяти. Группа двигалась, профессионально прикрывая друг друга и проверяя местность. Ребята были явно тёртыми.
– Это он, точно, я его узнал, – сказал один, патлатый, с автоматом в руках и арбалетом на спине. – Он себя Роем звал. Точно он. И лицо то же.
Все пятеро профессионально изучали здание, в котором вчера залёг Рой и его люди.
Один из проводников молчаливо кивнул, просто принимая к сведению. Двое принялись изучать здание через оптику прицела и мощный двадцатикратный бинокль. Наблюдение длилось не меньше часа.
– Там все пятеро, – наконец сказал один. – Рой этот на третьем этаже отлёживается, рядом кто-то здоровый маячит. Должно быть тот самый кваз, который ходит с ним хвостиком.
– Лохи, – сказал второй. – И с чего Чалый считал его крутым профессионалом? Даже людей нормально поставить не смог. На одной лестнице какой-то дебил с ружьём за спиной, его через окно как в телевизор видно. Второй на первом этаже стоит, почти не двигается. И тоже оружие за спиной. Даже в руках не держат. Совсем лохи.
– А ещё один где? – насторожился главный. – С ним было трое, и кваз.
– Третий на крыше. Слоняется по ней как говно в проруби.
– Не нравится мне всё это, – протянул главный. – Как работаем?
– Как-как. Жопой об косяк, – буркнул в ответ тот. – Я и Бук заляжем и постреляем – в один выстрел снимем тех, что в подъезде. Потом Твиттер пойдёт через подъезд и добьёт их, а ты с этим – он кивнул на того, кто признал Роя, – для надёжности пойдёте по другой лестнице, пустой. Если третий заметается на крыше, мы успокоим его. Как зайдёте, разберётесь сами и с квазом, и с этим Роем. Если что – мы вмешаемся. Через окна их хорошо видно.
Вожак взял бинокль осмотрел сам.
– Не понимаю, – сказал он, наконец, – почему эти трое прячут свои лица. Голова перевязана, рука сломана и на перевязи. Понимаю… А зачем лицо заматывать косынкой? В ковбоев, что ли, играют?
– А не всё ли равно? – пожал плечами Бук. – Мы снайперы тёртые. Уложим всех.
Главарь кивнул, но продолжил хмуриться.
– Пошли, – скомандовал он.
– Завалим его, Хмель? – спросил напарник главаря.
– Тебе же сказано, сначала поговорить, – ответил тот. – И держи ствол крепче. Ждать можно любого сюрприза.
– Да брось, Хмель. – ответил его беспечный напарник. – Я даже сам подстрелил его один раз.
Хмель промолчал.
Окружным путём они вошли в пустой подъезд. Хмель звериной чуйкой ощущал, что что-то было не так. Но не мог понять что. Рация на поясе заскрипела.
– Я Хром, – проскрипела она. – Я и Бук сработаем через три… две… одну…
Пах! – слитно хлопнули два выстрела.
– Клиенты в подъезде готовы, – доложила рация. – Твиттер, можешь входить.
– Я Твиттер. – ответила рация на общей волне. – Вхожу.
– Вот и всё, – сказал напарник Хмеля. – Больше рассказов о том, как он крут.
Хмель, не отвечая, двинулся вверх, осматривая лестницу на наличие растяжек и выставив перед собой пистолет.
Паф!
– Клиент на крыше готов, – сообщила рация. – Что у вас?
– Да всё нор… – начал передачу второй стрелок. – Аааааааааааааааааа!
Голос резко оборвался. Хмель облизал губы и бегом двинулся наверх. Его напарник, побелев лицом, рванул следом.
– Бук, что там у тебя?! – крикнула рация голосом Хрома. – Бук, ответь?
Тишина.
– Я Твиттер, всё чи… – раздалось в рации, и голос резко оборвался. Послышался какой-то шум, а затем хруст и треск помех.
Хмель уже доставал из-за пояса осколочную гранату и заряжал взрыватель, поняв, что дело не чисто. Внезапно дверь напротив них открылась, и здоровенный громила с завязанным лицом ринулся на них, даже не пытаясь воспользоваться пистолетами на поясе.
ТРА-ТА-ТА! – напарник выпустил очередь в громилу. Не добежав, тот рухнул на пол.
– Чёрт! – выругался Хмель. – Я гранату выронил!
Оба, не сговариваясь, ринулись в дверной проём, запирая за собой дверь.
