Шрифт:
Закладка:
Пеларти наблюдают за ней — высокие и низкие, жилистые и сильные, носители топора и меча, копья и лука. Женщины с раскрашенными лицами, оскаленными губами, жаждущие насилия, с растрепанными или заплетенными в косы волосами, некоторые забрызганы кровью друзей. Мужчины с мрачными глазами, сжимают перед собой заостренное железо, скрежещут челюстями, мускулы подергиваются под цепями и кожами, ожидая момента.
Они ждут, что она побежит. Они знают, что она побежит. И она бежит. На них.
Есть радость в разрушении, и когда Шип поднимает голову, чтобы посмотреть на руины вокруг нее, среди алых капель ее пота появляется белая улыбка. Это не ее кровь, по крайней мере, не вся. Скорость хунска, абсолютное владение меч-искусством — священным знанием ордена сестер — и направленная сила Пути объединились в одной молодой женщине, чтобы совершить бойню, которую никогда не видели на Скале Веры. Она стоит, тяжело дыша, оба клинка багровые от кончика до рукояти, достаточно усталая, чтобы упасть, но около сотни наемников лежат мертвыми вокруг нее. Кое-где их груды.
Шип выпрямляется, рыча от боли в сломанных ребрах. Она порезана, щека вскрыта, колотая рана высоко на бедре. Ее скорость уменьшилась: Путь сбросил ее и лежит теперь вне пределов досягаемости, но ее враг познал ужас и не приблизится. Оставшиеся наблюдают за ней из-за колонн. Шакалы, преследующие раненого льва, слишком робкие для нападения, слишком голодные, чтобы бежать.
Копье попадает ей между лопаток. Она должна была услышать, как его бросили, почувствовать его приближение, знать, что оно приближается. Но оно пришло слишком быстро — хунска-быстро. Черн-кожа становится твердой, как железо, собираясь вокруг наконечника копья, вонзившегося на полдюйма в ее плоть, но останавливает снаряд, отрицающий ее жизнь. Падая, она оборачивается и растягивается среди запекшейся крови.
Кто-то выходит из рядов пеларти. Женщина.
— С-сестра? — Зрение Шип затуманилось от крови, пота и усталости. Эта женщина — не пеларти, но она держит второе копье. Шип моргает и в этот момент узнает ту, которая когда-то была ее сестрой.
Очень важно, убивая монахиню, убедиться в том, что вы привели с собой армию, состоящую из умелых воинов.
Темноволосая женщина поднимает копье.
— Не надо! — Шип поднимает руку, не прося пощады, а протестуя. Это неправильно. — Не делай этого, К...
Копье брошено.
— Добро пожаловать в Серый Класс. — Сестра Кремень встала из-за стола, чтобы взять свиток с успехами Ноны, на котором стояли печати пяти учительниц в знак признания ее удовлетворительных результатов в Мече, Духе, Академии, Тени и Пути. — Ты будешь сидеть рядом с Алатой, вот здесь. — Классная руководительница проводила Нону от двери до ее места. Благодаря тому, что Сестра Кремень была значительно выше шести футов ростом, но не больше одного фута в ширину, ей удалось заставить Нону чувствовать себя в двенадцать лет меньше, чем тогда, когда она впервые вошла в Красный Класс, не достигнув своего десятого дня рождения.
Клера, Ара, Гесса и Кетти ухмыльнулись ей из-за своих столов, в то время как остальные восемь послушниц одарили ее каменными взглядами, предназначенными для любого нового мяса. Клера была первой из них, кто поднялся наверх, и никто не забывал об этом. Дольше всего Нону удерживала Академия, хотя она любила и этот предмет, и Сестру Правило. Нона даже освоила ненавистные святые дни, церемонии и катехизис под неумолимым оком Сестры Колесо раньше, чем сдала последние экзамены Академии. Ее так долго побеждало письмо, а не чтение —борьба мыслей с извивающимися белыми каракулями линий на грифельной доске.
Сестра Кремень вернулась к своему столу, но не села.
— Серый Класс собирается здесь утром каждого первого дня для общего инструктажа. Я также предоставляю индивидуальное обучение по предметам, с которыми у вас могут возникнуть трудности. — Сестра замолчала и посмотрела в окно. Серый Класс собрался в комнате в задней части Зала Меча, откуда открывался вид на провал Стеклянная Вода и сельскохозяйственные угодья к северу от Истины, лежавшие за сужающимся краем плато. Сейчас скала лежала, забрызганная солнцем, и лишь мимолетная тень мелькала там и сям, когда ветер гнал с неба тучу. — Сегодня, однако, мы закончим на четверть часа раньше. Я оставлю вас познакомиться с новыми одноклассницами и посплетничать со старыми. — Сестра Кремень захлопнула тяжелую книгу, лежавшую на столе, дав кожаному переплету с треском упасть. Она больше ничего не сказала и вышла из комнаты, возможно, желая поймать момент слишком редкого солнечного света.
Когда за монахиней закрылась дверь, послышался скрип стульев и разговор. Клера первой подошла к Ноне, проталкиваясь сквозь толпу более старших девочек. Самой старшей из послушниц было около четырнадцати, и некоторые выглядели старше своих лет.
— Спасибо Предку, Нона! Ты спасла нас. Кремень рассказывала о том, как у девочек идет кровь. Это было отвратительно. Она просто не хотела останавливаться, не рассказав все детали. Я решила, что обойдусь без них.
Ара обошла двух старших послушниц и села на стол Ноны.
— У меня началось после последнего лед-ветра. Все не так уж плохо. Колики — это...
— Может, ты просто прекратишь? — Клера скорчила гримасу. — В любом случае, я в безопасности. Кремень сказала, что они приходят позже, если ты худая. — Она посмотрела на изгибы Ары.
Кетти, еще более высокая и стройная, чем Клера, удивленно приподняла бровь:
— Она так сказала?
— Если бы это было правдой, то у Кремень бы крови никогда не было, — сказала Ара, поднимая глаза к потолку. Она терпела Клеру примерно в той же степени, в какой та терпела ее, но когти никогда не были полностью убраны, когда они разговаривали.
— Возможно, именно поэтому она так любит об этом говорить. — Клера отмахнулась от этой темы. — Так или иначе, маленькая Нона... в Сером Классе! Это будет здорово. Джула и Рули скоро придут. Я знаю, что так и будет. Рули просто должна получить свою печать от госпожи Меч...
Нона открыла было рот, чтобы сказать, что Джуле просто нужна печать Тени, а экзамен назначен на следующий четвертый день, но тут на нее упала тень, и слова остались там, где были. К ней потянулась рука размером с обеденную тарелку. Она схватила один большой вытянутый палец, в то время как остальные вцепились ей в плечо, и с болезненно подняли со стула.
— Меня зовут Дарла. — Послушница подняла ее с земли, держа так крепко, что Ноне показалось, будто пальцы, впившиеся в нее, пробили кожу насквозь.
— Нона, — выдохнула она. Девочка выглядела большой, когда сгорбилась над столом. В трапезной она была выше большинства послушниц Священного Класса, да и монахинь тоже. Но вблизи она казалась огромной.
— Ты и есть Щит, а? — У Дарлы было грубое лицо, которое выглядело так, словно им долго мыли полы. Ее голова была выбрита, возможно, неделю назад, бледный шрам шел от левой брови назад через лоб и скальп, видимый среди крупной коричневой щетины. Она пронесла Нону, одной рукой, через класс и прижала к стене. — Не смотри на меня так пристально.
