Он отрицательно машет головой, всё ещё пытаясь доказать, что совершенно не понимает, о чём я. Ну не идиот?

– Я же ещё раз ударю. А потом ещё и ещё, пока из тебя вперемешку с дерьмом правда не полезет, – обещаю, а Виталик выравнивается, запрокидывает голову, и кровь из разбитого носа, вроде бы, течёт уже слабее. – Слушай, ты же взрослый состоявшийся мужик, зачем тебе эти игры ненормальной малолетки? Что ты от этого хорошего поимел?

Он бросает на меня злой взгляд, а я продолжаю:

– Что Света тебе пообещала? Зачем ты на это всё повёлся? Своего ума нет?

– Ты мне нос сломал, урод, – бухтит Виталик, аккуратно ощупывая своё распухшее сокровище. – Придурок.

– Я всё ещё жду, – напоминаю, но Виталик, кажется, не собирается сдаваться.

И тут мне в голову приходит шальная мысль, которая вдруг кажется жутко привлекательной.

– Знаешь, ты можешь, конечно, молчать и до последней капли крови защищать Свету. Но я вот думаю… ты ведь всего лишь начальник отдела. Ну какая у тебя там зарплата? Гроши, да? Копейки несчастные, – говорю медленно, вдумчиво подбираю слова, проводя по тёплому корпусу роскошного Мерса рукой, а из разбитых костяшек снова сочится кровь. Но по выражению лица Виталика легко догадаться, что бью я точно в цель. – У тебя же вон, какие расходы… тачка дорогая… допустим, подарок. А бабы? Сколько у тебя их? И отдыхать ты привык в клубах, куда один входной билет стоит столько, что тебе точно не по карману. Но ходишь, да? Тёлок элитных любишь, шлюх дорогих…

Я говорю будто бы с самим собой, словно размышляю о чём-то, что меня вовсе не касается, но с каждым моим словом Виталик напрягается всё сильнее, становясь белее стены.

– И вот я подумал… если я решу застраховаться в твоей компании и так вот, между делом, расскажу об этом всём твоему начальству. Вот прямо завтра с утра и расскажу. Как ты думаешь? Как мне кажется, отлично может получиться. Или ещё смотри такой вариант… аудиторская проверка. А? – радостно хлопаю в ладоши, понимая, что мне самому жутко нравится эта идея. – Такая вещь чудесная. Посмотрят на твои делишки внимательно, оценят масштаб… Как думаешь, что они могут найти?

Виталик смешно дёргает головой, а я смеюсь. Ну что, рыбка, попалась?

Я засовываю руки в карманы, нащупываю там телефон и, будто бы просто так, достаю его из кармана. Сосредоточенно смотрю на экран, пока Виталик отплёвывается проклятиями и отборным матом. Когда в списке контактов найдет один-единственный нужный мне абонент, я незаметно нажимаю кнопку вызова и прячу мобильный в карман. Игра началась, и партия обещает быть выигрышной.

– Что ты хочешь от меня?

– Самую малость,– хлопаю бледного Виталика по плечу рукой, будто мы с ним старинные приятели. – Правду.

Виталик сплёвывает кровь на примятую нашей потасовкой траву и смотрит на меня затравленно.

– Только обещай, что ничего не станешь из этого делать. Поклянись!

– В задницу иди. Но, если будешь хорошим мальчиком, может быть, я стану чуточку добрее. – И уже нетерпеливо: – Рассказывай.

– Дай хоть кровь смыть, – просит, а я складываю руки на груди и отрицательно качаю головой. – Подонок. Ладно, твоя взяла.

И он рассказывает, как был зол, когда Ксюша опозорила его. Оскорбила при всех и, облив шампанским, ушла.

– Ты же сам мужик, ты должен меня понять! – восклицает Виталик, закончив выливать на меня потоки мелочных обидок.

– Я-то мужик, а ты дерьмо с членом, – говорю, жестом предлагая заткнуться. – Дальше.

– Дальше я пытался поговорить с Ксюшей. Хотел вернуть её, чтобы она потом на своей шкуре прочувствовала, что такое позор…

– Ты хотел мести?

– Да, хотел. Прям зациклился на этом, понимаешь? Сейчас понимаю, что глупость это всё, но все эти месяцы кипел. А Ксения… она не хотела меня видеть, не давала шанса.

Виталик замолкает, глядя куда-то вдаль, а я понимаю, что мне даже жалко его слегка. Ущербный он, без вариантов.

– А Света там каким боком?

Виталик усмехается и смотрит на меня, как на идиота.

– Света – самовлюблённая идиотка, – хмыкает, но лицо перекашивает от боли, и он снова прикрывает нос. – Точно сломал, как я теперь на людях покажусь?

– Косметику у какой-нибудь шаболды своей возьмёшь и замажешь следы моих зверств. Так, дальше говори, пока я тебе ещё что-нибудь не сломал!

– Света никого, кроме себя, не любит. Ей важно быть лучше других, и она на всё готова, чтобы быть самой первой во всём. Мерзкая девица.

Замолкает, обдумывая что-то, а я смотрю по сторонам, следя за тем, чтобы никто посторонний сейчас рядом не нарисовался.

– Все эти месяцы я пытался через Светку достучаться до Ксении. Та не сдавалась, но я почему-то чувствовал, что Света мне может пригодиться. Кстати, о её любви неземной к тебе я выслушал столько, что рвотный рефлекс на твоё имя выработался.

– Чей был план опоить Ксюшу?

Виталик дёргается, но не отпирается:

– Её. Она через своих институтских приятелей нашла препарат этот и добавила в вино.

– Наркота, что ли?

– Не знаю, мне рецепт не показывали, – скалит зубы, а мне снова хочется дать ему в рожу. – В общем, мне лишь оставалось исполнить роль пылкого любовника.

– Всё-таки вы гниды, самой высшей пробы, – заявляю и достаю из кармана телефон. И уже в трубку: – Всё слышал?

– Даже забыл, как дышать, – раздаётся на том конце провода. – Держи его крепче, мы скоро будем.

– Эй, что это? – нервничает Виталик, а я хлопаю его по плечу. – С кем ты там разговаривал?

– Знаете, вы перед тем, как издеваться над людьми, проверили бы, нет ли у их близкого окружения влиятельных знакомых. Советую не тратить время попусту, а звонить адвокату.