Шрифт:
Закладка:
Но у иностранцев можно было заказать лишь ограниченное количество вооружения. Российское правительство решило не ограничиваться только закупкой оружия в Соединенных Штатах, невзирая на то, что оно производилось на лучших заводах того времени. В конце концов, Россия и правда не была ни Египтом, ни Папскими владениями. Русское правительство было настроено на самоокупаемость в оборонной промышленности и быстрое массовое производство боевого стрелкового оружия с помощью небольшого количества квалифицированных оружейников и эффективных администраторов. Недостатки производственных возможностей страны в сочетании со стремлением к независимости в производстве оружия продиктовали еще одну важную особенность выбора системы – простоту отечественного производства. Предлагаемые механизированным массовым производством возможности обхода заскорузлых традиций, ограничивавших труд и управление, продиктовали принятие американской производственной системы.
В вопросе принятия на вооружение огнестрельного оружия станочного изготовления военные и снабженческие аспекты превалировали над чисто экономическими – проблемами увеличения объема производства, снижения удельных затрат и экономии за счет масштаба. Действительно, на первых порах механизация и переоборудование заводов давали только убыток. Например, хотя с внедрением машинного производства объем продукции в долгосрочной перспективе должен был увеличиться, во время установки и наладки станков выпуск оружия вовсе прекращался. Поначалу русских это удивляло – возможно, они ожидали от машинного производства чудес [Чебышев 18696:250]. Точно так же руководители русских оружейных заводов столь же настороженно, как и американские производители оружия полвека назад, относились к обещанному снижению удельных затрат и экономии за счет масштаба использования машин в сравнительно отдаленном будущем. В части примата военных соображений над экономическими опыт российского правительства очень походил на опыт других правительств, желавших перейти в производстве оружия на самообеспечение.
Таким образом, если судить с точки зрения снабжения армии, перевооружение России и ее прогресс в развитии отечественной индустрии стрелкового оружия были значительным достижением. К началу 1870-х годов производство стрелкового оружия в России окончательно преобразовалось в централизованную промышленную отрасль, над усовершенствованием которой на протяжении жизни двух, если не больше, поколений трудились правительство и назначенные им чиновники и инженеры, а также помогавшие им частные производители оружия из Новой Англии. Производство было сосредоточено практически на одной заводской территории и осуществлялось под строгим надзором и контролем; субподряд в частных домах и мастерских отдельных оружейников был почти ликвидирован; многие производственные процессы были механизированы с введением поточной работы специальных станков; увеличивающееся число операций по производству деталей требовало создания соответствующих специализированных цехов и намного снижало требования к профессиональной квалификации рабочих. Были приняты оборудование и приспособления, обеспечивавшие высокую степень стандартизации и значительно снижавшие потребность в ручной доработке изготовленных деталей; инструментальные цеха на территории завода начали специализироваться на важнейшем аспекте металлообрабатывающей промышленности – производстве станков для изготовления других станков. Если бы успехи, достигнутые Россией в производстве стрелкового оружия за предыдущее десятилетие, утвердились во всей отечественной металлообрабатывающей промышленности, то есть если бы России удалось не только освоить, но и повсеместно внедрить производственные технологии, то можно было бы ожидать, что во время следующей волны модернизации вооружений страна сможет больше полагаться на собственные ресурсы для разработки новых систем, переоборудования заводов для изготовления оружия и более быстрого запуска серийного производства.
Однако из того, что в 1890-х годах Россия делала крупные зарубежные заказы оружия и машин, из рассказов о трудностях с запуском отечественного производства, об отсутствии управленческого контроля, о хронической нехватке квалифицированных рабочих и низкой степени специализации производственных линий, о состоянии механизации и трудовых ресурсов в металлообработке, об уровне производственных навыков следует вывод, что технологии, приобретенные в 1860-1870-е годы, не были полностью освоены. Поскольку производственные процессы, внедренные ранее в Туле, также не получили широкого распространения, модель импорта и внедрения технологий в 1890-х годах оказалась удивительно похожа на модель предыдущего поколения. В 1867 году один британский артиллерийский офицер заметил: «В настоящее время, когда необходимо ввести новое оружие взамен старого гладкоствольного оружия, недостатки в военных учреждениях России наиболее очевидны» [Turner et al. 1867: 32][296]. Эти недостатки пронизывали всю российскую политику и практику промышленной модернизации и вредили освоению, распространению и внедрению новых технологий и производственных процессов, а также отношениям между государством и рабочей силой.
До середины XIX века российское экономическое сообщество представляло собой совокупность мало связанных между собой анклавов – самодовлеющих хозяйственных единиц. Результаты хозяйственной деятельности усадьбы, крестьянской деревни, пехотного полка или посессионного завода не покупались рынком и не организовывались им. В периоды медлительных технологических изменений такие единицы удовлетворительно мобилизовали человеческие и материальные ресурсы для поддержки имперских и великодержавных амбиций России. Они хорошо соответствовали недоверчивому отношению правительства к рынку и его желанию отдать кому-то на откуп контроль над своими подданными, не направляя финансовые ресурсы на долгосрочное развитие. На казенных заводах, как и в других анклавах, поддерживались местничество и избыточность рабочей силы, подавлялось чувство независимости и профессиональной гордости рабочих, сводились к минимуму контакты с внешним миром и связи между центральными и местными властями, усиливалась отраслевая сегрегация и всемерно тормозились инновации и распространение новых методов. Хуже того, оружейные заводы в таком качестве самодовлеющих анклавов совершенно не интегрировались в современное и динамичное общество, необходимое России для сохранения статуса Великой державы и национальных институтов. Сильные и слабые стороны заводов представляют собой парадигму дилеммы развития в эпоху быстрых перемен.
Цеховая организация работ, система субподряда и вынос большей части деятельности за пределы собственно завода, особенно в Туле, способствовали децентрализованной организации производства. Современники расходились во мнениях о том, хороша эта система или плоха для российской оружейной промышленности. Хотя на протяжении двух столетий на Западе централизованная работа ассоциировалась (обычно сторонниками) с большей производительностью и инновациями, теперь, когда мир уделяет повышенное внимание децентрализации рабочих мест, гибкому графику и другим мерам, вытесняющим конвейерное производство, не следует безапелляционно утверждать, что система цехов была непродуктивной или не способствовала инновациям.
Как бы то ни было, децентрализованная организация производства поддерживала ограниченность трудовых ресурсов России. Обучение изначально неквалифицированной и совершенно лишенной мотивации рабочей силы на более централизованных и современных оружейных заводах обходилось очень дорого, а вот база, на которой удавалось сравнительно дешево обучать более мотивированную
