Причем османский демонолог далеко не низшего качества, какие-то трюки он как-то смог изучить. Он не использовал пустые бездушные пентаграммы, привязки, как это делают местные разгильдяи. Нет, он действовал куда грамотнее.

А набег он пытался устроить, использовав Врата Сиферота. Это, между прочим, уже не игрушки и если бы у него получилось… Ну, как минимум, мне было бы весело, а остальным — страшно. Вот только обидно, наверное, когда ты можешь создавать такие сложные врата, считаешь себя настоящим гением и лучшим из лучших, но при этом используешь этот точный инструмент, не догадываясь о тонких настройках.

Можно было бы немножко поковыряться и настроить обход защиты, но демонолог не справился даже с этим.

А если сможет в дальнейшем? Если из врат начнут вырываться полчища бесконтрольных демонов, будут серьезные потери в рядах имперцев. Потому я решил вмешаться и не позволить открыть здесь портал.

И нет, я действительно не жалуюсь, так как всегда приятно играть от защиты в демонологической дуэли призывов. Причем это удовольствие удается получить крайне редко, ведь в прошлой жизни на меня не нападали вот уже несколько тысяч лет. Приходили, видели, с кем предстоит иметь дело, и уходили. Вот и все нападения.

Разок один демонолог открыл врата прямо у меня в спальне, но я узнал об этом лишь под утро. Боевые архидемоны, которых прислали убить меня, провели за ночь генеральную уборку, перестирали все мои вещи и умудрились поменять постельное белье на кровати, пока я на ней спал. Даже торт испекли и оставили записку, мол, с наилучшими пожеланиями, специально для Константина. Очень вкусный торт был, кстати.

До самого утра я продумывал возможные способы обхода штатной защиты военной базы и затыкал даже мельчайшие дыры в антимагическом куполе. А когда закончил с пентаграммой и понял, что спать сегодня уже всё равно не выйдет, создал еще один круг призыва и пошел к своим бойцам.

— Подъем! — скомандовал я, стоило мне появиться в комнате.

— Спасибо! — прокричал кто-то из солдат.

— Да, спасибо! — крикнул какой-то рядовой из общего зала.

— Вы чего это? — не понял я. — За что благодарите? Я же вас разбудил.

— Разбудил, но не пулеметом! — радостно воскликнул солдат. — И на том спасибо!

— Но вы всё равно не расслабляйтесь, — пригрозил им пальцем и закрыл за собой дверь, обратившись только к своим бойцам. — Так, я чего пришел-то… — протянул им лист бумаги. — Вот вам задание, можете приступать к выполнению.

— Ну мы же только вчера… — забубнили они.

— Да, на задание отправляются всё, кроме Художника, — добавил я.

— Но почему он вечно остается? — возмутился Игорь. — Пилотом стал и всё, блатной теперь? Может спать целыми днями? Да и вообще, откуда ты эти задания вечно достаешь?

— Я еще в Воркуте их копил! — возмутился я. — Специально для вас старался, самые интересные выбирал!

— Слушай, а можешь чуть меньше стараться? Мы и без твоих стараний себя прекрасно чувствуем.

Ну уж нет, стараться я буду в любом случае. Правда, всё равно вижу, что возмущаются они скорее для галочки. При этом все понимают, что как бы это ни парадоксально звучало, но чем больше ты выполняешь заданий, тем больше шансов дослужить до заслуженной пенсии и выйти из армии живым.

Самые ленивые и слабые, те, кто пытался всячески отстраниться от выполнения заданий, уже давно погибли. Тогда как среди тех, кто завершил свою службу, ни одного слабака нет. Каждый чем-то отличился и может похвастаться множеством наград.

Все понимают, что в моем отряде есть хороший шанс дослужить до конца контракта и при этом заработать немало денег. Но бесконечному нытью это никак не мешает.

— Жестко… — проговорил Художник, когда все удалились на склад, получать транспорт и экипировку. — А почему ты опять меня оставил? Я уже не хочу отдыхать.

— Для тебя есть специальная задача, — протянул ему бумажку с направлением на задание. — Очень важная… Но приступать к выполнению нужно поздно вечером, когда стемнеет.

Если вкратце, то под покровом ночи Художник должен будет доставить один ценный груз в тыл врага. Самолет довольно крупный, потому ему придется взять себе помощника.

— А что доставить-то? — уточнил он, так как в направлении не было внятной информации по этому поводу.

— Да зонд какой-то разведывательный, — махнул я рукой. — Он довольно крупный и тяжелый, но грузоподъемности должно хватить.

— Это зонд проекта сто восемнадцать девятьсот пятьдесят три?

— Эмм… Наверное, — пожал я плечами.

— Ну, который сам закапывается в песок, а затем передает данные о передвижениях противника на расстоянии до десяти километров, — продолжил уточнять Художник, тогда как я, если честно, особо не вчитывался в подробности.

— Да-да, точно, закапывается! Наверное, он.

— Ну так он, хоть и большой, но весит не так много, — нахмурился Художник. — Для его сброса подойдет грузовой вертолет, причем средних размеров. Возьму на трос, пролечу на предельно низкой высоте, и сброшу где надо, — пожал он плечами. — Зачем самолет гонять ради этого?

— Так, всё! Сказали, что самолет, значит самолет, — не стал принимать его предложений. — Видимо, начальник склада не разбирается, вот и выписал тебе такой транспорт!

Ага, как же. Полчаса пришлось доказывать, что Художник не дружит с грузовыми вертолетами, потому нам нужен именно самолет. Ведь если сам зонд весит не так много, то тысяча девятьсот девяносто девять бесов — это уже не шутки. Они уже что-то весят, и вертолет столько не поднимет.

А поднимет ли самолет? Вот и мне стало интересно, так что с наступлением вечера я отправился провожать Художника на задание.

Огромная железная махина с басовитым ревом начала разгон, а я смотрел ей вслед и держал в руках рацию. Из динамика было слышно натужное пыхтение Художника, щелчки тумблеров и нецензурную лексику. Ведь самолет смог оторваться от земли лишь в самом конце полосы, а дальше набирать высоту отказывался наотрез.

— Как-то странно летит, — задумчиво проговорил какой-то техник, что тоже вместе со мной наблюдал за этим.

— Да, должен был оторваться от земли еще на середине полосы. А что туда загрузили?

— Да зонд обычный, — пожал плечами тот.

Зонд и огромная толпа новых бесов, которые очень хотели заключить со мной контракт.