⠀⠀ ⠀⠀

Вне себя от радости юноша поднял упавшую на землю чашу. Под ней лежал маленький ларчик. Он открыл его — и что же оттуда вышло! Три золотых шара, несколько золотых чарок, серебряный ковш для вина, золотая ветка померанца с тремя плодами, ветка с плодами диких груш, отлитая из чистого серебра, двенадцать великолепных платьев, шаровары, окрашенные пурпуром тысячу раз… Не перечесть всех сокровищ!

Взглянув на них, Хатикадзуки подумала: «Ах, это, верно, дар богини Каннон из храма Хасэ! Ведь она была покровительницей моей покойной матушки…» Стало у нее на душе грустно и в те же время весело. Слезы брызнули из ее глаз.

Поглядел на нее Ондзоси и сказал:

— Какое неслыханное счастье! Теперь нам не надо бежать отсюда.

И они стали готовиться к смотринам невесток. Утро было уже в разгаре, и в доме воцарилась праздничная суматоха. Слуги злорадно посмеивались:

— Видно, это пугало с чашей на голове собирается пожаловать в парадные покои! Как только ей не стыдно! Недостало ума скрыться потихоньку…

Между тем три старшие невестки разоделись к смотринам как нельзя лучше. Жена старшего сына была наряжена самым изысканным образом, соответственно осеннему времени года. На вид ей было лет двадцать с небольшим. Поверх белого платья было на ней надето много цветных нарядов. Концы длинных алых шаровар тянулись за нею по земле. Столько драгоценных гребней сверкало в ее черных волосах, что кругом сияние разливалось. Слуги за нею несли богатые дары для свекра и свекрови, красиво уложенные на широкой крышке ларца: десять свертков узорчатого китайского шелка и десять праздничных нарядов.

Жене второго сына было лет двадцать. Она превосходила всех прочих изяществом и благородством осанки. Гребни в ее волосах были не столь высоки как у старшей невестки. На ней поверх исподнего платья из прохладного шелка-сырца, было надето платье, простроченное золотыми и серебряными нитями. Концы вышитых шаровар цвета алых лепестков сливы тянулись за ней по полу. От одежд ее веяло тончайшим ароматом. Она тоже принесла дары: тринадцать прекрасных праздничных нарядов.

Жена третьего сына была самая прелестная из всех трех невесток, ей было всего восемнадцать лет. Гребни у нее были пониже, чем у других невесток, но она так сияла красотой, что ей могли бы позавидовать и луна, и вишневые цветы. На ней было нижнее платье багряного цвета, а сверху другие — из китайского узорчатого шелка. Она принесла в дар тринадцать свертков цветной шелковой ткани.

Все три невестки вместе являли собой великолепное зрелище.

В самом дальнем углу, там, где пол был пониже, приготовили место и для Хатикадзуки, расстелив на полу дырявую циновку. Служанки судачили между собой:

— Какой будет жалкий вид у этой Хатикадзуки, когда она увидит остальных невесток. То-то мы посмеемся!

В ожидании выхода Хатикадзуки служанки, можно сказать, оправляли на себе перышки, словно птицы на застрехе дома. Три старшие невестки тоже не помнили себя от нетерпения: когда же она появится!..

Господин свекор вздохнул с грустью:

— Значит, она никуда не ушла и сейчас покроет себя позором. Жаль мне ее, бедняжку! Ах, к чему было устраивать эти смотрины! Пусть бы жила себе в своей хижине, не появляюсь никому на глаза.

Уже не раз посылали слуг узнать, почему опаздывает Хатикадзуки. Наконец Ондзоси ответил:

— Сейчас она придет.

Слуги загалдели, переглядываясь и посмеиваясь.

И вот — она вошла. С чем можно было сравнить ее? Так луна, дотоле чуть мерцавшая в туманной завесе, вдруг выплывает из-за облаков. Лицо Хатикадзуки сияло нежной возвышенной красотой, а осанка ее была изящна и благородна. Так, в самом начале весны, тонкие, как нити, ветви прибрежной ивы, сплошь осыпанные росой, ослепительно сверкают в лучах утреннего солнца. Брови ее были чуть тронуты тушью, словно их затуманила легкая дымка. Пряди волос на висках трепетали, будто крылышки осенней цикады. Хатикадзуки шла грациозной, скользящей походкой, чуть покачиваясь на ходу. Она затмила бы весною вишневые цветы, а осенью — полную луну.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Лет ей было всего пятнадцать-шестнадцать. Исподнее платье на ней было цвета лепестков чайной розы, а поверх него переливались красками другие наряды: алые, лиловые, из узорчатой китайской парчи. Концы пурпурных шаровар тянулись за ней по полу через весь широкий покой. Драгоценные заколки трепетали в ее прическе, словно крылья чайки.

Всем почудилось, что перед их взорами предстала небесная фея. Глаза у всех широко раскрылись, дыханье замерло… Того ли они ожидали? Сердце Ондзоси переполнилось радостью.

Между тем Хатикадзуки, отдав низкий поклон родителям мужа, спустилась с возвышения, устроенного в парадном покое, с тем чтобы сесть на приготовленную для нее рваную циновку. Свекор ее, господин тюдзё, торопливо воскликнул:

— Что же это? Такую красавицу, поистине небесную фею, и вдруг посадить ниже всех! Разве это возможно?

Вне себя от восторга он позвал ее и посадил на самое почетное место, по левую руку от хозяйки дома.[127]

Хатикадзуки поднесла господину свекру великолепные дары: золотые чарки на серебряной подставке, ветку с тремя золотыми померанцами, десять рё золота. На широкой подставке пестрела груда шелков: китайский узорчатый шелк, тринадцать полных нарядов для парадного выхода, десять свертков китайской парчи, пятнадцать свертков шелка, накрученных на узорные палочки.

Госпоже свекрови Хатикадзуки поднесла золотые шары и литую из серебра ветку дикой груши на подставках из чистого золота, а также сто свертков цветного шелка.

Люди, бывшие там, не знали, чему больше удивляться: красоте ли Хатикадзуки, наряду ее или великолепным дарам.

Старшие братья до этого очень гордились своими женами, но по сравнению с Хатикадзуки жены их были все равно что демоны перед Буддой.

— Поглядите, поглядите на нее! — восклицали старшие братья, не в силах отвести глаз от Хатикадзуки. Она освещала все вокруг своей красотой. Все были так поражены, что не находили слов, чтобы высказать свое восхищение.

— Сама Ян Гуй-фэй, сама госпожа Ли — и то не могли бы затмить ее! Ах, провести с ней хотя бы одну ночь! Было бы, что вспомнить, — с завистью шептали, многие.

Господин тюдзё подумал: «Не удивляюсь теперь, что сын мой влюблен в нее без памяти!»

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Между тем принесли чарки с вином и стали подносить по очереди всем невесткам. Дошел черед и до младшей. После этого чарки пошли по кругу.

Трое старших невесток стали совещаться между собой:

— В красоте она никому из нас не уступит. Устроим же