— А что потом? — спросил Ретиф.

— А потом мы сможем просто-напросто улизнуть у него из-под самого носа!

— Как насчет мисс Тэйлор? — спросил Ретиф.

— Боюсь, она не сможет предпринять с нами героическую попытку прорыва, так как не располагает для этого транспортом.

— Так, выходит, вы намереваетесь бросить ее здесь на произвол судьбы?

— Да, конечно, с вашей подачи наш поступок не носит рыцарский характер,

— согласился Маньян. — Но мисс Тэйлор находчивая девушка. Я уверен, что она поймет. Кроме того, об этом никто не узнает.

— Она узнает, — сурово сказал Ретиф. — А как быть с ее лесничими?

— К сожалению, им никак нельзя помочь. Им останется надеяться лишь на милосердие со стороны Чиза.

— Так что конкретно хочет от нас этот Чиз? — спросил Ретиф.

— Он настаивает на немедленной сдачи нами нашего военного флота. Я ему чистосердечно признался в том, что у нас здесь нет и никогда не было флота, но он настаивал на том, что несколько часов назад видел какой-то флот, маневрирующий на орбите планеты, заявил, что это наш флот и под конец обвинил меня во лжесвидетельстве! Не знаю, что он там видел на орбите, но он теперь не отцепится. Под угрозой смерти он требует незамедлительной сдачи нашего флота. Господи, Ретиф, как вы думаете, что нам следует предпринять?

— Лучше всего сдать флот, как он просит, — ответил Ретиф.

— Или вы невнимательно меня слушали, или это еще одна отпущенная вами не ко времени шутка, — воскликнул Маньян. — Я собираюсь сейчас вернуться в кабинет и заварить хорошую кружечку чая-сассафрас. Если хотите, можете ко мне присоединиться.

— Благодарю, — сказал Ретиф. — Сначала я хочу поговорить с любителями личинок-грибль.

Маньян глянул мимо Ретифа на выгружающиеся мусорные баржи.

— А, теперь вижу! Вы говорите о той группе отдыхающих, что расположилась лагерем у реки? Идите, Ретиф. Я наделяю вас всеми полномочиями. Можете говорить с ними предельно резко. То, что они делают, разбрасывая по всей округе свои мерзкие отбросы, — это возмутительно!

— Будучи вооруженным такими инструкциями, неужели я не смогу призвать их к порядку? — риторически воскликнул Ретиф и повернулся для того, чтобы продолжать свой спуск с холма. Маньян же полез вверх, к гребню.

— Кстати, — крикнул Ретиф Маньяну, вдруг снова остановившись, — я не употребляю чай-сассафрас со времен Фастианского дипломатического приема, данного в честь Замечательного Ф'Кау-Кау-Кау из Йилла. По внешнему виду этот напиток похож на спиртное. Помните, тогда еще полковник Андернакл смешал случайно чай-сассафрас с четвертью пинты черного?

— Отлично припоминаю тот инцидент, — на миг задумавшись, сурово проговорил Маньян. — Позор! Послы почему-то никогда не попадают в глупые ситуации. Во время милого разговора с гроасским военным атташе посол Лонгепун выкушал целых три чашки чая-сассафраса, ничего не заметив. Полковник же… Вместо того, чтобы выведать у генерала Шиша подробности гроасских маневров в районе роя Губера, он сам разгласил все детали всех земных операций по поддержанию мира в галактике на пятилетний срок! Этим самым он обрек секретаря Барншингла на постоянное и утомительное попадание в целый ряд затруднительных положений. Вспомните, как длинноносые уполномоченные обыскивали наши конвои доброй воли и якобы обнаруживали там, по их наглым утверждениям, оружие нападения! Наконец, это явилось причиной того, что беднягу секретаря слишком сурово наказали, и он стал простым чиновником в том аппарате, который незадолго перед этим возглавлял. Но не только это, Ретиф! Вы конечно, помните, что именно я от земного представительства курировал тот прием Ф'Кау-Кау-Кау с точки зрения питания… Так представьте себе, на военном трибунале, где разбиралось дело полковника… нет, я бы сказал, капрала Андернакла… нашлись столь недалекие люди, которые предложили переложить часть вины и на меня! Ну ладно, пойду все же заварю чай-сассафрас. Этот напиток, знаете ли, больше соответствует достойному и ответственному человеку, являющемуся офицером Корпуса, чем какой-то там грубый продукт перегонки соломы. Хотя, вы правы, чай этот навевает меланхолические ассоциации.

— Я вовсе не хотел своим напоминанием ввергнуть вас в эмоциональное потрясение, господин Маньян, — сказал Ретиф. — Поэтому, может, мы все-таки откупорим бутылочку осеннего «Ловенброй»?

— Кстати, о «Ловенброй»! — сказал Маньян довольно. — У меня есть с собой десяток бутылок этого вина — подарок вам от господина Арапулоса. Он пришел ко мне в кабинет в Секторе вчера с возмутительным предложением Корпусу выступить в качестве спонсора на каком-то варварском фестивале. И он просил назначить вас на этот фестиваль вручателем наград и призов.

— Полагаю, вы соблюли мои интересы и согласились? — предположил Ретиф.

— Ну что вы? Ни в коем случае! — тоном выговора сообщил Маньян. — Исходя из его намеков… Одним словом, у меня есть сильнейшие подозрения, что в качестве призов будут выступать достигшие брачного возраста молодые девушки, отобранные по принципу миловидности и крайне скудно о… о… одетые! Вы только представьте себе! Передавать в вечное пользование победителям дурацких конкурсов девушек! Будто они являются какими-то там, я не знаю… чехольчиками для чайников!

— Это просто фантастично, не правда ли? — сказал Ретиф. — И в то время, когда всего в нескольких световых годах отсюда происходит это торжество, мы с вами, как последние… сидим здесь и размышляем о чайной вечеринке! Эх-х!

— Не надо, Ретиф, не надо! Сейчас еще по какому-то недоразумению эти порочные сборища разрешены, но есть надежда на то, что в ближайшем времени этому будет положен конец!

— Есть надежда? В таком случае будем надеяться, — резюмировал Ретиф. — Одновременно со своей стороны мы можем выразить свое негодование этими порочными сборищами тем, что выльем наши кружки с чаем-сассафрас в горшки с цветами мисс Тэйлор. Решено, с любителями личинок-грибль разберемся позже, никуда они от нас не убегут. А пока — я с вами.

5

Едва двое землян-дипломатов вошли в кабинет Ретифа, как экран связи, вставленный меж толстых томов в книжный шкаф с красивым орнаментом, слегка треснул и произнес металлическим голосом:

— А вот и ты, Маньян…

Только тот, кто был знаком с базуранской физиогномистикой, мог опознать в конструкции, высветившейся на экране, лицо живого существа. Эта конструкция походила скорее на геометрическое приближение к гигантской морской раковине, выполненной в плоских гранях голубого металла.

— О, прошу прощения за то, что заставил вас долго ждать, Покоритель Всех Врагов Чиз! — воскликнул Маньян с густым оттенком подобострастия. — Я как раз обсуждал ваше предложение с коллегой.

— Вероятно, — прорычал базуранец голосом, который навевал видение восьмифунтового молота, обрушивающегося на наковальню. — Ты неправильно понял меня, землянин. Термины, в которых я выражался, не позволяют расценивать мое сообщение как