Черкасов понизил голос.

— Фамилия, имя.

— Константин Волков, гвардия из Зимнего. Сейчас наблюдает за нами. Завтра у него свободный день, и, если он как-то замешан в этой истории, думаю, есть смысл за ним проследить.

Черкасов смутился.

— Алексей Иоаннович, понимаю ваше беспокойство. Но я сам служил в гвардии Зимнего под началом вашего отца. Туда не берут кого попало… Впрочем, в последнее время многое изменилось. Я принял информацию и сделаю что смогу.

* * *

В Петербург мы въехали уже за полночь, и все это время у меня разрывался телефон. И только когда Волков добрался вместе со мной до особняка и благополучно сдал свой пост, я смог немного расслабиться.

Однако отдыхом это назвать было сложно. Едва я переступил порог дома, как меня тут же вызвали в кабинет к отцу.

— Аграфена, как обстановка? — спросил я у помощницы, пока она провожала меня на аудиенцию. Или экзекуцию — время покажет.

— Нервная, ваша светлость. Мне показалось, что ваш отец чем-то… напуган. Редко видела его настолько встревоженным. Так что ждите грозы, Алексей Иоаннович.

Я устало улыбнулся. Обрушься на меня сейчас гнев всех богов Олимпа, я вытерплю — лишь бы скорее добраться до душа и хоть немного поспать. День выдался слишком уж длинный.

— Прошу, ваша светлость, — Аграфена открыла передо мной дверь, но сама осталась в коридоре.

В кабинете, что был совмещен с библиотекой, сейчас оказалось тесно. Вся семья в сборе — отец, матушка и благополучно добравшиеся до дома Виктор с Таней.

— Леша! — сестра бросилась ко мне и заключила в объятия.

— Ты как, котенок? Приступов больше не было?

— Все хорошо. Просто мы за тебя очень переживали…

— Раз теперь мы в сборе, прошу всех перейти в библиотеку, — распорядился отец. — Нужен нормальный стол.

Я встретился с ним взглядом и понял — он уже заглянул в книгу. Все они — и отец, и мать, и Виктор. Все, кроме Тани, которую пока что берегли от этой правды, поняли, насколько она важна.

Именно поэтому князь так встревожился — он-то понимал, что за эти знания на нас может начаться настоящая охота. Если только…

Брат положил руку мне на плечо.

— Не знаю, где и как ты ее раздобыл, но это… Что-то невероятное. И ломает наши представления о мире.

Небольшой библиотечный зал был освещен мягким светом настольных ламп. Здесь было прохладнее — соблюдался температурный режим для защиты коллекции.

Во главе стола, на подложке из зеленого сукна, в раскрытом виде лежала спасенная Виктором книга. Как я и заказывал — небольшого размера, рукописная, с чуть корявыми схемами и иллюстрациями. Причем сделана она была настолько хорошо, что действительно походила на отреставрированный старинный экземпляр. Молодчина, Ежов. Все понял правильно.

Отец вошел последним и плотно закрыл дверь.

— Дети, я с самого начала предупреждаю, что все, о чем будет говориться здесь сегодня, представляет семейную тайну и должно быть защищено любой ценой. Татьяна, ты это понимаешь?

Сестра смутилась.

— Да кому я… Конечно, отец.

— Ранее наш Дом не заявлял о наличии тайных знаний, но с этого дня мы считаемся их носителями. Алексей раздобыл уникальный труд, который может пролить свет на работу с аномалиями, которые причинили столько вреда. — Отец пристально посмотрел на меня. — Что ж, теперь мне ясно, откуда ты брал все свои хитрости и догадки.

Таня жестом попросила взглянуть на книги и с разрешения отца надела перчатки — таковы у нас правила, все старинные экспонаты читать только в них.

— Спасибо, что довез в сохранности, — кивнул я Виктору.

— Как же иначе, брат?

Матушка молча глядела на меня и лишь качала головой. Осуждала? Вряд ли. Разве что лишь за то, что так поздно обо всем рассказал.

— Татьяна, отвлекись, — велел отец. — У тебя будет достаточно времени изучить эту книгу, потому что я доверю тебе сделать ее полную копию. Нельзя иметь такую информацию в единственном экземпляре.

— С радостью, ваша светлость, — кивнула сестра и явно обрадовалась.

Наконец матушка не выдержала и ударила кулаком по столу.

— Раз никто не хочет заявлять об этом вслух, то я оглашу, — раздраженно сказала она. — Если хотя бы половина того, что написано в этой книжице, правда, то мы все в смертельной опасности! Потому что те, кто заинтересован в этой силе, а таковых, уверена, уже немало, пойдут на что угодно, чтобы заполучить книгу! Мы можем сделать эти сведения семейной тайной, но это вряд ли нас защитит, если начнется настоящая охота. А она, судя по тому, что случилось в Выборге, уже началась.

Мы с отцом переглянулись, но неожиданно Виктор взял слово.

— Как бы я ни хотел укрепить этой тайной влияние нашей семьи, но вынужден согласиться с матушкой. Это слишком опасно. Даже охрана Зимнего не сможет нас защитить.

Особенно охрана Зимнего. Им у меня веры не было. В нынешних условиях можно было доверять только членам семьи да еще нескольким проверенным людям вроде Аграфены. И то с оговорками для их же безопасности.

— Но мы уже в этом по уши, — возразил отец. — Даже если мы сейчас уничтожим эту книгу, уже слишком поздно.

В нашем доме редко случалось, что в воздухе пахло страхом. Даже в самые тяжелые времена мы были готовы сражаться. Но сейчас я видел, что и отец, и матушка действительно испугались. За нас. За то, что весь наш род просто выкосят под корень, если потребуется. Не пожалеют ни взрывчатки, ни зараженных артефактов, ни денег.

Они не знали лишь одного — я изложил в книге далеко не все секреты. Сама книга была создана лишь затем, чтобы оправдать некоторые мои познания и как-то их легализовать.

— Позволено ли мне сказать?

— Конечно, Алексей.

— Иметь секретные знания приятно, не спорю. Это тоже повышает статус Дома, — говорил я, глядя на Виктора. — Но я согласен с тем, что это слишком тяжелая ноша. И, более того, я не считаю правильным скрывать столь важные сведения. Поэтому я предлагаю передать книгу не конкретному человеку, а… структуре. Сделать эти знания достоянием государства.

Матушка внимательно на меня глядела.

— Хочешь передать книгу в Спецкорпус, — заключила она.

— Именно. Книга должна оказаться там, где ей самое место. И пусть послужит всем, кто будет там обучаться. У нас останется