И только сейчас она действительно осознала, что этого не изменить. А зависть — страшное чувство. Оно разрушает все на своем пути. Поэтому она решила во что бы то ни стало уничтожить то, что есть у этих двоих. Любви не место в холодном сердце.

Ронан же просто удивился. Он ничего не понял: ни тех эмоций, что овладели Кайнерисом, ни того, чем ему это грозило. Он лишь изумился той мощи, что исходила от этого мужчины, а сам бы хотел тоже обладать подобной силой. Тогда бы он покорил не только Катю, а любую девушку на Атлантиде.

И единственный Каин успокоился за друга. Теперь он точно знал, что любовь делает нас сильнее, а не слабее, что Кайнерис точно справится со всеми бедами.

* * *

Кайнерис

Даже страшно представить, какой мощью наделила меня связь с Катей. И совру, если скажу, что мне не понравилось. Впервые за долгое время я ощутил власть и контроль над своей и чужими жизнями. Но есть одно “но”. Если я не научусь ее контролировать, то по моей вине рано или поздно кто-то пострадает. И мне кажется, что учиться этому надо вместе с девушкой. Наша связь нас слишком тесно связала. Я чувствовал окружающую меня магию, я чувствовал ее в каждом, кто был рядом. И я мог бы легко забрать у них все до последней капли. И совладать с этим мы сможем только также вместе, как единое целое.

Я зашел в наши апартаменты и увидел картину похлеще тех рисуночков, что рисует таинственный аноним: Катя стоит на кухонном столе, поет ту странную песню про чеканную монету и ведьмака и танцует, дрыгая руками и ногами в немыслимых движениях, то приседая, то отклячивая попу, то подпрыгивая, держа кулак у своего рта.

— А ну слезь сейчас же! Разобьешься еще! — рычал Сид, периодически злобно побулькивая, и скакал вокруг стола, хватая Катю своими щупальцами, пытаясь снять ее оттуда. — И что за песня дурацкая? Зачем он эльфов покромсал???

Катя лихо скидывала с себя все его восемь щупалец и продолжала громогласно петь. Я на некоторое время растерялся, так как абсолютно не ожидал увидеть девушку в подобном состоянии. Да она же написалась! Где только раздобыла алкоголь в академии? Или опять эти малолетние экспериментаторы наварили непонятных зелий и напоили ее? И почему Сид это допустил?

— Хочу на ручки! И обнимашки! И танцевать! — обиженно надувая губы, капризничала девушка. — Возьмешь меня на ручки?

— Да ты что сдурела? Какие “на ручки”?! Слезай сейчас же и марш в ванную! — рявкнул осьминог, да так, что удивилась не только Катя, но и я. Кто же знал, что он так умеет?

Я вышел из своего укрытия и подошел к Сиду.

— Что тут у вас происходит? И что ты с ней сделал? — спросил я, не зная, то ли мне кричать на них, то ли смеяться от абсурдности этой картины, где осьминог пытается закинуть на одно свое плечо взрослую девушку. Но его большая голова слишком мешает, он ее наклоняет сильнее, начиная заваливаться набок, а Катя параллельно отмахивается от его щупалец и отдирает от себя присоски.

— Ка-ай! Ты пришел! — оторвавшись от Сида, расплылась девушка в такой счастливой улыбке, что у меня сразу потеплело на душе, а весь гнев, от которого я совсем недавно хотел всех поубивать, мгновенно улетучился. — Возьми меня на ручки! А я петь перестану! — делая самые честные глаза, пролепетала она и протянула ко мне свои руки.

— Забери ее! Я больше не могу! — взвыл осьминог, подхватил свои щупальца и унесся в свою комнату, громко хлопнув дверью.

— И зачем ты написалась, а? — поинтересовался я, подхватывая девушку, которая тут же обвила мою шею руками и положила на плечо голову.

— Я ничего не пила. Только чай. — шепотом ответила она, щекоча своим дыханием мою кожу, отчего та начала стремительно покрываться мурашками.

— От простого чая пляски на столе не устраивают. Идем спать. — тяжело вздыхая, ответил я и понес ее в комнату.

Я ногой распахнул дверь ее спальни, магией скинул покрывало и уложил девушку в кровать, которая легла, раскинув свои огненные локоны по белым простыням, и подняла на меня удивительные голубые глаза.

— Полежи со мной, пожалуйста. — тихо произнесла она, вынуждая мое сердце пуститься вскачь, а мыслям тут же сменить плоскость на горизонтальную. — Чуть-чуть.

Я смотрел на нее и не мог понять, что творится в ее голове. То она избегает меня, то просит полежать с ней. Хотя, если она действительно чего-то напилась, то такая нелогичность вполне логична. Завтра она может и не вспомнить об этом. Узнать бы только, кто ее спаил. Уши оторву!

Я нерешительно лег рядом, закинув руку за голову, и уставился в потолок. Буду смотреть куда угодно, лишь бы не на красивую девушку, лежащую со мной в одной постели.

— Кто такой ведьмак? — спросил я.

— Был в моем мире такой сериал. Ну и книга, по книге сняли сериал. Ты знаешь, что такое сериал? Это фильм, который имеет много частей. Так вот, там был главный герой, которого звали Геральт, а я мечтала выйти за него замуж. А ты очень на него похож. — тут девушка неожиданно приподнялась, разглядывая мое лицо, и медленно провела пальцем по моему подбородку. — У тебя такая же ямочка на подбородке и на носу. Такие же хмурые брови и белые волосы. Глаза у вас только разные: у него желтые, а у тебя синие. И ты моложе него. Хотя ему только 40 лет, а тебе 80. Получается, ты старше. Как же все странно. — устало вздохнула Катя и вновь откинулась на подушку. Я же лежал, кусая щеку изнутри, стараясь держать себя под контролем.

Ее близость сводила с ума, ее запах дурманил голову, ее прикосновения возбуждали. Я толком и не слышал, что она мне говорила. Сердце, набатом стучащее в моих ушах, заглушало все ее слова.

— Меня Ронан пригласил на свидание. — тихо добавила она, заметно отрезвляя, словно окатив ледяной водой.

— А ты что? — выдавил я из себя.

— Я согласилась с ним поплавать. Сид сказал, что, возможно, так удастся что-то у него узнать. Какой-то он подозрительный. То грозится расправой, то просит прощение и зовет на свидание. Не понимаю я его. — ответила Катя, широко зевая и прикрывая глаза. — И чай был странный, и пирожки…

Я резко обернулся на девушку, скачущую с одной мысли на другую, которая, как оказалось, мгновенно уснула. Какой чай? Неужели она правда пила обычный чай, после которого устроила эти