— Пытать одного из своих, верного воина Храма? Я читаю память бывшего хозяина тела, как открытую книгу. Ты, Чезаре Борджиа, называющий себя им беглец от неизбежного, выстроил репутацию так, что не захочешь её замарать.

А кто сказал, что я её замараю? Тебя слышат, пёсик, вот прямо сейчас, причём далеко не один человек. Ты сам, чудовище, признался, что захватил тело их брата по Ордену, выкинув настоящего хозяина… куда-то, сейчас не столь важно, куда именно. Окончательно, безвозвратно, то есть по факту убив. А что услышано несколькими братьями, заслуживающими доверия и достаточно высокого положения, то и другими воспримется как данность, как непреложный факт.

— Ты… ты не мог этого сделать. Выдать себя? Нет, даже вы, бегущие от судеб, не так глупы, чтобы, кроме непокорности истинному порядку вещей, раскрывать себя перед простецами, замкнутыми внутри одного мира, не подозревающими о Дороге. о великом замысле Держателей, о… Ты лжешь!

— Доверие к ближнему кругу, глупец, — усмехаюсь я, разворачиваясь и идя к двери, после чего открываю её и произношу:

— Винченцо, ди Манфреди, зайдите.

Несклоько секунд и вот они, Раталли и один из тамплиеров, сквайр. Та самая заготовка, по сути банальный блеф, но ведь здоровая наглость и готовность рисковать, они порой многое способны дать.

— Вы всё слышали, — на самом деле ничего, но это мелочи. — Новая сущность в теле бывшего ранее тамплиером. Чуждая, враждебная, желающая уничтожить меня и тех, кто мне близок, стремящаяся предотвратить открытие нами, Борджиа. новых мистических знаний тем, кто есть наши верные последователи. Слыша это всё, разве вы отступите от своей верности.

— Нет, магистр, — чеканит Раталли, сейчас донельзя официальный. — Этот, — жест в сторону «Сальетти», — уже не станет отпираться, что он только чужак в теле нашего собрата. Его можно просто убить, но лучше пытать, чтобы рассказал все тайны.

— Да, — склоняет голову сквайр, — это уже не наш брат. Орден просит достойного воздаяния за преступление.

— Услышано, — произношу, после чего вежливо предлагаю обоим удалиться, прикрыв за собой двери. Дождавшись же, вновь обращаюсь к пленнику. — Вот как-то так. Или ещё нескольких ближников привести, чтобы в твоей голове уложились очевидные мысли? Уже ничего не изменится. Знания о как бы запретном начали распространяться. Пробка вылетела из бутылки и обратно её затолкать. Можете попробовать, да только будет ли стоить игра сожжённых свеч? Лично мне о-очень сомнительно. Однако… Ты ведь по любому скоро вернёшься к своему хозяину. Так неужели не хочешь притащить в зубах вкусную косточку, дабы не получить болезненных пинков?

Молчит. Недолго, после чего злобно шипит, пытаясь хоть как-то меня уязвить:

— Ты… вы все… Вы всё равно проиграете. Не убежите. Не скроетесь, не успеете набрать силу. Держатели остановят, не дадут сделать то, что однажды привело к катастрофе! А я уйду и снова вернусь. Не сейчас, не через годы, но всё равно вернусь. Вернусь и посмотрю, как этот мир будет гореть в очищающем пламени, где сгорит вся скверна, вами распространяемая. И не останется ни вас самих, ни того, что вы называете артефактами, что смушают умы с ними соприкоснувшихся. Только сторожевики, только то, что позволит нам держать реальности под суровым, но праведным контролем. Благо общего сильнее стремлений отдельных «я»!

— Всё надеешься на этот, хм, Чёрный камень и ещё кое-что, пока спящее, да? — продолжаю провоцировать, ступая на тонкий лёд догадок, но нутром чувствуя, что подобный артефакт-ловушка и по совместительству «маяк» для притяжения подобных существ не может быть единственным. Не должен быть по всем логическим раскладам. — У меня и других достаточно умений, чтобы контролировать и если не заблокировать приход тебе подобных, то уж точно отслеживать и отлавливать сразу, пока не успели освоиться, затеряться, а потом начать гадить в чужие карманы. А без подобных штук ну что вы можете то, а? Право слово, немногое. И сроки, сроки…

— Отсрочка неминуемого, — сверкнул глазищами враг. Да, однозначный и стопроцентный враг, тут никаких сомнений быть не могло. — Ты знаешь, Бегущий, что как только я вернусь, бросив это тело, к Держателям, то скажу им координаты этого мира. И сюда направятся настоящие, оснащённые всем нужным Экзекуторы, а не одинокие Охотники вроде меня. Они пойдут по самой Дороге Миров, а это не прервать, не остановить. Даже если тебе повезёт и теневые шторма их замедлят… Вместо десяти лет ты получишь двадцать или целых двадцать пять. Жалкие капли в клепсидре вечности! И тебе или оставшимся тут к тому времени уже ничего не поможет. Убежишь из этого мира? Мы узрим след и снова последуем на оступниками. Последуем и найдём! Найдя, скуём дух и забросим его туда, откуда нет выхода, где самое место таким, как ты и сам Искушающий. А теперь… До скорой встречи, изменник!

Выкрикнув последние слова, пленник содрогнулся, застыл на несколько секунд окаменевшей статуей, после чего… обмяк. Мда, тут и проверки то не требовалось, дабы понять — та самая сознательная остановка сердца. Однако я всё ж подошёл, проверил пульс, после чего, убедившись в отсутствии оного, присел на стоящий поблизости стул, обдумывая узнанное. А его, узнанного, было отнюдь не столь мало, как могло показаться на первый взгляд.

Много, очень много новых слов, примерное представление о том, чего можно ожидать от врагов и примерно в какие сроки. Так себе сроки, откровенно говоря, но если не хлопать ушами и с толком использовать последующее десятилетие, то можно будет в должной мере подготовиться. А уж к полноценному противостоянию или банальной эвакуации в случае несопоставимых сил — это время покажет. Ясно лишь одно — артефакты любой разновидности и есть тот самый ключ, воспользовавшись которым можно и нужно развивать как себя любимого, так и близких, а затем и просто признанных в достаточной мере лояльными. Печёнкой чую, нам понадобится всё возможное и даже немного сверх того. Но главное сейчас — это чтобы засланец, отправленный артефактом в сторону Рима, не сумел добраться до кого-то из ближнего круга до того момента, как туда придёт отправленное послание. Мда, остаётся надеяться на не самое удачное вселение, а также на то, что Белль окажется способной и сама по себе, без дополнительных предупреждений, поддерживать нужные меры безопасности. Надеяться… Ждать и надеяться!

Эпилог