— сучках, опирающихся на длинные когтистые три пальца, без всякого, намека на ступню, ссутулив узкие плечи, и опираясь на покрытую ряской корягу, такими же трехпалыми тонюсенькими руками, мотая огромной головой вправо и влево, после каждого, с трудом дающегося шага, на берег вышло зеленое чудо.

Пузатое, словно будущая мама на девятом месяце беременности, с вытянутым к земле, полукруглым, мощным подбородком, с толстыми губами, «пирожками», вытянутыми в сужающуюся в нитку к ушам в виде шевелящихся раковин рапана. Нижняя губа наползала на подбородок, а верхняя сливалась с размазанном по щекам носом, соединяя все в покрытый бородавками овал лица, с бесцветными выпуклыми глазами по бокам.

Закинув рукой длинные волосы-водоросли на затылок, открыв таким образом узкий лоб с присосавшейся там пиявкой лоб, оно остановилось неподалеку от костра, не подходя ближе.

— Да. — Булькнуло оно смехом. — Вот я и говорю сказочник. Такую историю сочинил, что даже я заслушался.

— Чего же в том рассказе не правда? — Возмутился Коломрак. — Тебе, Водяной, лишь бы меня обидеть. Вот сколько тебя знаю, ты всегда недоволен. Простить меня не можешь, что я у тебя спор по загадкам выиграл?

— Глупости не говори. То давно было, да и жульничал ты, как все порождения мрака. А рассказ твой — правда истинная, просто больно ты ее красиво поведал, вот и смеюсь я.

Федогран спрятал меч в ножны и задумчиво посмотрел на гостя: «Вот он какой этот Водяной. Жуткий тип, но, судя по всему, добрый и азартный. Нужно как-то этим воспользоваться, чтобы помочь Соле. Но вот вопрос. Как?»

— Очень рад с тобой познакомится хозяин вод. — Наконец заговорил парень. — Много о тебе хорошего слышал. Говорят, ты добр чрезмерно.

— Ох и хитрец. — Захлопал губами в подобии смеха гость. — Знаю я, зачем ты сюда пришел. Морена меня посещала, она и просветила. Сказала, что оставит моего пленника в озере, и не заберет себе, если ты меня обыграть в споре сможешь. Я бы тебе, конечно, поддаться, сам его отпустить хочу, но тут дело принципа. Как не жаль мне парня с русалкой, как не хочется мне им помочь, но спор дело святое. Давай так сделаем. Удивишь меня, отпущу утопленника из клетки, и Солу верну. Нет, одного к Морене в слуги, второю Кикиморе на вечное услужение. Устроит так?

— По рукам. Хочешь себе палец оторву, а потом назад прилеплю как было, даже следов не останется? — Федогран моментально вспомнил шутку-фокус своего отца, которую тот любил показывать ему маленькому.

— Ха. Нашёл чем удивить. — Водяной оторвал себе руку, а потом пристроил ее назад. — Так-то у нас любой может. Первая попытка не засчитана.

— Какая попытка? Небыло договора о попытках! — Возмутился несостоявшийся фокусник.

— Я разве не сказал? — Водяной почесал водоросли на макушке и погладил пальцем пиявку на лбу. — Совсем старый становлюсь. Болезнь еще такая есть? Как ее там? О вспомнил! Склероз называется.

— У тебя и склероз? — Встрял в разговор Коломрак. — Ты любого головастика в своем болоте помнишь. Специально парню про попытки не сказал, чтобы он поспешил, и ошибся? Не засчитывается.

— Поговори мне еще. Все засчитывается. Я тут правила назначаю. Давай богатырь, удивляй меня. — Он сел на корточки, и стал похож на огромную обиженную жабу. — Только думай быстрее. Скоро солнце совсем взойдет, а я жару не люблю, мне в омуте холодном приятнее.

Федогран приуныл. Ничего хоть убей на ум не шло, и чем больше он прокручивал приходившие в голову варианты, тем больше паниковал. Еще этот Водяной, будь он неладен, квакать начал.

Можно было предложить игру в загадки, и задать, например, вопрос: «Висит груша, нельзя скушать», в жизни хозяину озера не догадаться, что это такое. Парень уже было и рот открыл, чтобы предложить, но передумал. Как потом объяснить, что такое электрическая лампочка? Ту даже кто такой Томас Эдисон не знают, он родится только через четыреста лет. Да и посчитает ли Водяной игру в загадки, даже если проиграет победой. Нет, скорее не посчитает. Судя по разговору с Коломраком, он уже проигрывал. Расстраивался при этом, но не удивлялся. Тут надо что-то другое. Тут именно удивить надо.

Хоть убей, но ничего с голову не идет. «Зачем же ты, балда, во все это залез», — хлопнул он себя по лбу и воскликнул, подпрыгнув:

— Эврика!

— Ты чего это? — У водяного даже глаза вылезли из орбит, и он перестал квакать. — На солнышке перегрелся? Так пойдем в омут вместе окунемся. Остудишься там.

Солнце уже действительно начало припекать. Федогран даже не заметил, как наступило утро.

— Что, уже удивился? — Спросил со слабой надежде в голосе.

— С чего это вдруг? За разум твой я испугался, думал голову напекло, это да, а чтобы удивится нет…

— А бегаешь ты быстро? — Перебил парень.

— Вопрос глупый. Меня еще никто обогнать не смог. — Обиделся Водяной.

— Хочешь поспорим, что ты даже червяка не обгонишь? — Парень сощурил, ставшими хитрыми глаза.

— Я! Червяка! Издеваешься! — Усмехнулся тот.

— Вовсе нет. Обгонишь червя, я признаю поражение. А если он тебя обгонит, значит удивит. Тогда победа за мной.

Глаза зеленого гостя налились азартом и хитростью.

— Другие правила. Я плыву он бежит. По-другому нечестно получится. Он живет на земле я в воде. Неравные условия. — Затараторил тот скороговоркой.

— По рукам. — Федор протянул ладонь.

— По рукам. — Три холодных зеленых пальца шлепнули по вытянутой руке. — Доставай своего червя. И пусть Коломрак командует старт.

— Ты что, ума решился. — Зашептал скороговоркой сгусток мрака. — Его невозможно обогнать, да еще в воде, а ты все на какого-то червя поставил. Откажись, скажи, что погорячился, он поймет.

— Не мешай. Лучше помоги найти червя. — Улыбнулся Федогран.

— Ой дурак! — Были бы у Коломрака руки он бы схватился за голову, а так только начал перекатываться из стороны в сторону, изображая качание. — Кого боги выбрали! Так опростоволосится! Что ждет этот мио!..

— Заткнись! — Рявкнул парень, поднимая найденного наконец земляного беспозвоночного. Командуй, а не пыхти. — Он вытянул руку по направлению к Водяному, демонстрируя находку. — Такой подойдет? Не слишком шустрый?

Хозяин озера чуть не лопнул от возмущения.

— Как ты смеешь мальчишка!..

— Ладно, прости. Вижу, что подходит тебе соперник. Давай так. Коломрак считает до трех, и вы начинаете забег, или заплыв… Ну в общем стартуете, и преодолеваете вдоль берега, три круга. Я своего бегуна… — Федор осекся, поднес к глазам находку, сделал вид что слушает, кивнул в ответ, словно соглашаясь, и повернулся к прислушивающемуся недоверчиво Водяному. — Я своего червяка, не сразу отпущу, сосчитаю до десяти, а то он мне сказал, что не честно получится, ты